луч. Юрий следил за ним из-под ресниц. Сегодня он непривычно долго спал. Обычно день начинался для него с подъема в шесть утра, зарядки, холодного душа, иногда завтрака.
Первый день нового года начался по-другому. Как только Салахов открыл глаза, образ Анны встал перед ним так отчетливо, что сердце тоскливо и восторженно заныло. Раньше Юрий не поверил бы, что такое бывает. Оказывается, и тоска, и восторг, и желание, и страх прекрасно уживаются вместе. Эта необыкновенная, незнакомая до сих пор палитра чувств и ощущений придавала жизни неповторимость и блеск.
«Я жил, как осьминог в мутной воде, – подумал Юрий. – Хотя почему осьминог? А потому, что у меня вместо глаз были щупальца. Я не понимал главного, жил на ощупь…»
Ему казалось, что он проснулся в какой-то новой стране, под новым небом.
Юрий резко встал, подошел к бару, налил минеральной воды и выпил. Взгляд его упал на стол, куда домработница складывала корреспонденцию. За то время, пока он был в Новгороде, ее накопилось немало. Уговаривая себя, что там только рекламные проспекты и поздравления, Салахов пересматривал цветные брошюры, газеты и конверты с открытками. Один конверт привлек его внимание: он был без обратного адреса.
Пока Юрий открывал конверт, его лоб покрылся испариной. Продолжение в новом году старого кошмара не входило в его мечты о счастье.
Знакомый почерк сообщал следующее:
«Милостивый государь! Время идет, а то, что принадлежит по праву настоящему владельцу, так и не возвращено. Берегитесь! Эта вещь опасна. Только тот, для кого она предназначалась, может пользоваться ею. Наше свидание не состоялось, потому что вы явились с пустыми руками. Я буду ждать до следующего полнолуния».
– Черт бы вас побрал! – возмутился Юрий. – Шантаж чистой воды! «С пустыми руками»!
Он сел на диван и погрузился в размышления. Если письма сочиняет какой-то любитель развлечений, то у него весьма странные наклонности. Если шантажист, то почему не ставит условий? Что ему нужно? Некая мифическая вещь, которая «приносит беду»? Не проще ли назвать сумму и место, куда положить деньги? А заодно и пояснить, что
Юрий опять вспомнил Анну, ее тихий грудной смех, пьяные глаза цвета сливы… и у него закружилась голова…
Он выпил еще воды и перечитал письмо. Наваждение… Перед его глазами возник белый крест, увитый мраморными цветами, на могиле Аграфены. Словоохотливый «монашек» не поведал ему ничего существенного…
Юрий провел рукой по лицу: в сознании все смешалось – письма, женский силуэт на фоне зияющего оконного проема, могила, белые гвоздики… собственный страх.
«Я буду ждать до следующего полнолуния». Когда наступит «следующее полнолуние»? Купить лунный календарь, что ли?.. Пожалуй, надо позвонить отцу.
– Папа, с Новым годом! – сказал Юрий, когда тот взял трубку. – Как вы праздновали?
– Дома, как всегда. А ты?
– Это тайна! – усмехнулся Юрий, вспоминая, как ледяное шампанское обжигало губы, а взгляд Анны блуждал по его лицу.
– Все ясно, – неодобрительно отозвался отец. – Зайдешь сегодня к нам?
– Обязательно. Я приготовил вам с мамой подарки. И еще… Ты не знаешь, с кем дед поддерживал близкие отношения в последние годы? Кому он доверял? Был у него старый надежный друг?
– Наверное… – Арсений Платонович задумался. – Ты знаешь, кажется, был! У меня где-то есть его адрес. После похорон я передавал ему кое-какие вещи и деньги.
– Деньги?
– Это была воля дедушки. А почему ты спрашиваешь?
– Да так… Я же разбираю архив. Мне кажется, бумаг маловато. И вообще, мы о жизни деда почти ничего не знаем. Должен же быть кто-то, с кем он мог откровенно поговорить. Вот скажи, была у дедушки женщина?
– Понятия не имею…
– Видишь? Выходит, он всю жизнь прокуковал один? Сомневаюсь. Не может быть, чтобы никто ничего не знал.
– Пожалуй, ты прав… – согласился отец. – Дать тебе телефон дедушкиного друга?
– Давай. Пойду познакомлюсь.
– Записывай…
Юрий решил не откладывать дело в долгий ящик и набрал продиктованный отцом номер.
Ему ответил довольно бодрый голос.
– Прокофий Константинович Горин? – на всякий случай уточнил Юрий.
– Он самый.
– Я внук Платона Салахова, Юрий.
На том конце связи повисло молчание.
– Вы знаете, о ком идет речь? – напомнил о себе Юрий.
– Да-да, разумеется! – спохватился Горин. – Разумеется! Внук Платона Ивановича… Рад слышать! Что вам угодно, Юрий?
– Я бы хотел поговорить с вами.
– О чем?
Настороженность Горина смущала Юрия, мешала ему ясно изложить свой интерес.
– Вы были другом деда… и я хочу с вами встретиться, обсудить кое-что. Это касается архива.
– Вряд ли я смогу вам помочь, – сухо ответил Горин.
Он явно не желал продолжать беседу. Только приличия мешали ему положить трубку.
– Давайте поговорим об этом с глазу на глаз, – предложил Юрий. – Когда вы сможете уделить мне час времени?
– У меня больные ноги, мне трудно ходить…
– Я могу подъехать к вам домой, если это удобно.
– Вы очень настойчивы, – усмехнулся Горин. – Хорошо, приезжайте. В пять вечера вас устроит?
– Конечно! Благодарю вас, Прокофий Константинович. В пять я буду!..
–
Мрачный сон взбудоражил его. Черт! Замечательно начался новый год! Желание спать пропало, и Пономарев отправился в душ, затем на кухню. Горячий кофе взбодрил его. За окном вовсю светило солнце.
«Однако сон весьма кстати, – подумал молодой человек. – Пора, наконец, браться за работу как следует!»
Праздничная ночь у Динары, женские страхи по поводу привидений в пустой квартире этажом выше показались смешными. По опыту Артем знал, что живые люди, из плоти и крови, гораздо опаснее, и бояться следует именно их.
«Когда же я найду убийцу? – подумал он. – Существо, полное зла, скользит по городу, и никто его не
