У него еще оставалось в запасе пару часов до двенадцати. Юрий позвонил родителям.
Мама несколько дней лежала с головной болью, когда услышала о предстоящей женитьбе единственного сына. Не такой невесты для него она желала! Юрочка! Ее дорогой мальчик! Он с детства был своевольным, упрямым ребенком, а теперь и вовсе не стал ее слушать. Заявил, что не позволит никому сказать плохого слова о его будущей супруге, даже родной матери!
– Или вы будете уважать Анну, или моей ноги больше здесь не будет!
Так и заявил! А Юрочка если что сказал, – обязательно сделает!
– Арсений! – рыдала она. – Что ты молчишь? У тебя что, десять сыновей? Юрочка у нас один! Единственный! И ты позволишь ему испортить себе жизнь? Зачем ему эта женщина? Она старше его, и еще не была замужем! Это неспроста! Никто не позарился на такую красавицу, кроме нашего Юрочки! Скажи ему! Поговори с ним, как мужчина с мужчиной! Если бы был жив Платон Иванович, он бы такого не допустил!
– Прекрати! – не выдержал Арсений Платонович, отрываясь от своих бумаг. – Ты же еще не видела этой Анны!
– Я и не хочу ее видеть! Не желаю видеть, как она губит моего мальчика!
– Да отчего же обязательно «губит»? По-моему, Юра полюбил ее, и мы должны уважать выбор нашего сына.
– Ты так говоришь, потому что тебе на все начихать, кроме твоих дурацких формул! Тебя всегда интересовала только твоя физика! Эта женщина окрутила его, она…
– Хватит! – возмутился Юрий, которому надоело слушать причитания матери. – Довольно! Я пришел сюда не затем, чтобы спрашивать у вас разрешения. Я сообщил вам о том, где и когда состоится наше с Анной бракосочетание. Если вы захотите прийти, мы будем рады вас видеть! Не захотите – дело ваше!
Теперь, разговаривая с матерью по телефону, он вспоминал эту отвратительную сцену.
– Как здоровье? – сухо поинтересовался он. – Лучше?
– Как мне может быть лучше? Ты, наверное, смерти моей хочешь! Оставь эту женщину, Юра! Умоляю тебя…
– Лекарства привезти? – перебил ее Юрий. – Я уже у вашего дома.
Он не стал выходить из машины и ждал, когда вернется охранник, который относил лекарства и сумку с продуктами. Было уже начало двенадцатого.
– Поехали! – махнул он рукой, когда охранник сел в машину. – Еще за цветами надо успеть!
К дому Анны они подъехали без пяти двенадцать. Первым вышел личный телохранитель Юрия, – Андрей – за ним второй. Водитель оставался в машине.
Анна из окна видела, какой огромный букет белых лилий держал в руках господин Салахов. Все трое направились к подъезду. В тот момент, когда они поравнялись с кустом сирени у окон первого этажа, Анна Наумовна отошла в глубину комнаты…
От взрыва все дрогнуло, посыпались стекла, раздались крики перепуганных людей.
– Вот оно! – подумал Юрий, падая на снег. – То, о чем меня предупреждали в письмах…
Андрея бросило на господина Салахова, и он невольно закрыл его своим телом. Никто не понял, что произошло. От ударной волны вылетели двери подъезда, со свистом сыпались осколки стекол, щепки, железки, какие-то тряпки… Тело Андрея разорвало на куски. Второй охранник чудом уцелел, бросившись в подъезд. Юрий, весь залитый кровью Андрея, почти не пострадал. Исполняя обещание, данное Анне, он вернулся в главный офис и надел под пиджак бронежилет. Множество неглубоких ранений на руках, лице и шее не представляли угрозы для жизни.
Он взглянул на подъезд и догадался, что пластиковая взрывчатка, скорее всего, была заложена в водосточную трубу. Киллер был поблизости и нажал на кнопку пульта, когда они подошли на нужное расстояние. Машина тоже представляла жалкое зрелище, но водитель остался жив. Лилии смело взрывной волной, и Юрий обнаружил, что судорожно сжимает в руке остатки букета. Он разжал ладонь…и ощутил неестественную тишину. Все тело было как чужое, плохо его слушалось.
– Господи! Анна! Она могла подойти к окну…
Юрий на непослушных ногах побрел по лестнице вверх. Перепуганные жильцы что-то кричали ему, но он, оглушенный взрывом, ничего не слышал, – только смотрел на мелькание лиц, рук, на усыпанные мусором и облетевшей штукатуркой ступени…они казались ему бесконечными. Он не поверил своим глазам, увидев Анну, стоявшую в дверном проеме, бледную и красивую. Ее лицо исказилось гримасой боли и сожаления.
– Ты плачешь? – Юрий обнял ее, пачкая кровью светлый костюм Анны, ее волосы и щеки. – Все хорошо…
Он даже не знал, слышит она его слова, или нет. В голове было гулко, как внутри огромного колокола. Анна что-то говорила, но он не понимал, что, – и только смотрел на ее губы, которые беззвучно шевелились. Юрий силился угадать, что она говорит ему, но не мог.
Приехала скорая помощь и милиция, еще несколько охранников с его фирмы. Андрею уже помочь было нельзя. Второго охранника и водителя забрали в больницу. Господин Салахов отмыл кровь, и поднявшийся в квартиру Анны врач обработал его порезы. Очень кстати пришелся коньяк, который они с Анной в прошлый раз не допили.
– Я знаю, кто это сделал… – слабо донеслось до Юрия, и он осознал, что к нему возвращается слух.
– Я знаю, кто это сделал! – повторила Анна.
Глава 39
В театральном доме начался настоящий переполох по поводу гибели Изабеллы Юрьевны. Милиционеры по нескольку раз обходили квартиры, расспрашивая жильцов. Но никто не мог сказать ничего существенного.
