Должно быть, он до сих пор не знает.
– А призрак бродит по дому… пугает мирных жильцов. Особенно в грозовые ночи… Или нет. По законам ужасов это должно происходить в полнолуние. Ведь так?
Авдеева пожала плечами.
– Трудно сказать. Я ни разу не видела.
– Это и есть ваша страшная история? – удивился Фарид.
– Нет, что вы! Призрак тут ни при чем. Бедная Изабелла! Она была такая… ветреная, легкомысленная… Существовать в виде призрака ей стало бы невмоготу.
– Значит, дело не в призраке?
– Разумеется, нет. Я рассказываю не о жертвах, а об убийце. О маньяке…
– Его поймали?
Людмила покачала головой.
– Нет… Видите ли, Фарид, я жуткая трусиха! Стыдно признаться, но я боялась собственной тени. Мне было страшно оставаться допоздна на работе, идти в темноте по улицам, входить в подъезд. По ночам я просыпалась и боялась заснуть вновь. Меня преследовали кошмары. Это наваждение продолжалось долго…
– И чем закончилась страшная история? Ведь она закончилась?
– Как вам сказать…
За окном снова сверкнуло, и сильный удар грома потряс старый дом. Людмила вздрогнула, а Фарид совершенно неожиданно для себя обнял ее за плечи.
– Вы все еще боитесь? – шепотом спросил он.
– Я знаю, кто убил их всех, – так же шепотом ответила она. – Этот маньяк… был моим мужем…
Глава 24
Артем Пономарев вернулся из поездки на Волгу, куда направил его господин Салахов, уставший и недовольный собой.
За два дня он успел узнать все, что можно было, о родственниках Аграфены Норэ. Сведения скудные и незначительные. Две тетки, приютившие ее в Нижнем Новгороде, – Глафира и Мария – бездетные, незамужние, кроткие, как овечки, обожали девушку. Жили бедно, но дважды их пытались ограбить. Потом, когда Аграфена вышла замуж и покинула их, случился пожар, дом сгорел, и тетки доживали свой век у племянницы – высокой, сухопарой старой девы, которая и поведала все это Артему.
Старой деве было под девяносто. Ее спина сгорбилась, маленькие глазки слезились, но голова осталась светлая. Она рассказала, что тетки умерли у нее на руках, одна за другой. Кто бы мог подумать, что они переживут Аграфену…
Но больше всего ее удивили ограбления.
– Сколь живу, а со мной такой оказии не приключалось! Чего у меня брать-то? И тетки были неимущие, жили скромно…
– У них что-то пропало? – на всякий случай спросил Пономарев.
– Вроде ничего не взяли, только все вверх дном перевернули. А вещи… кому такой хлам нужен? Чай, не полезли бы, коли знали!
Артем позвонил Салахову и доложил, что ему удалось выяснить. В общем, негусто, разве что грабежи настораживали. Чем нищие тетки привлекали преступников, непонятно. Грабить-то было нечего.
– Да, странно… – согласился Юрий Арсеньевич, выслушав адвоката.
И тут он вспомнил: дед рассказывал, что кто-то дважды пытался ограбить его квартиру. Правда, ничего ценного не пропало, но… разгром устроили страшный.
– Спасибо, – рассеянно поблагодарил Юрий и спросил: – А насчет моей супруги? Ничем не порадуете?
– По последним данным, которые мне удалось выудить у сторожа, Анна Наумовна предполагает в ближайший четверг приехать на ночь в Андреевское.
– Зачем?
– Не знаю. Сторож сообщил, что приезжала хозяйка, велела натопить дом, все прибрать и ждать ее в четверг, во второй половине дня… и уточнила, что останется на ночь. Вам не помешало бы самому съездить в Андреевское и посмотреть, что там собирается делать ваша супруга. И с кем. Я вам настоятельно советую.
– Но как же… – растерялся Салахов. – Она может меня заметить!
– А вы приезжайте заранее, поговорите со сторожем, заявите, что вы муж. Мне ли вас учить?
– Подскажите, как мне лучше всего поступить. Когда речь идет об Анне, я… больше не бизнесмен, не решительный человек, я… просто не знаю, что мне делать! Анна… она такая… Мне бы не хотелось огорчать ее.
– То есть вы не хотите, чтобы ваша жена догадалась…
– Не хочу! – перебил его Салахов. – Совершенно не хочу! Пусть все останется в тайне.
– Так вы поедете в Андреевское?
– Да, да… поеду, но… чтобы Анна ни о чем не узнала. У нас сложные отношения…
– Понятно. Тогда приезжайте, как я уже сказал, заранее, побеседуйте со сторожем. Он славный малый и любит деньги. Не скупитесь, и он будет на вашей стороне. Охрану с собой не берите. Рискнете?
– Пожалуй…
– Машину спрячьте в лесу, а потом спрячьтесь сами. И наблюдайте.
– Куда мне спрятаться?
– Возле дома есть небольшая кирпичная постройка, вроде летней кухни. Через окно вам будет видно оттуда все, что происходит во дворе. Но в этом случае вы не сможете свободно передвигаться. Вдруг понадобится заглянуть в окно дома?
– Вы предлагаете мне подглядывать? – возмутился Юрий.
– Не я вам предлагаю, а вы намереваетесь это сделать и спрашиваете у меня как! Я вам пытаюсь объяснить. Нельзя, Юрий Арсеньевич, следить за своей женой, сохраняя приличия. Слежка есть слежка.
– Хорошо, хорошо… Ладно, говорите. Где же мне, в таком случае, спрятаться?
– Думаю, лучше всего в саду за домом. Оттуда видны окна, и можно менять точку наблюдения. Вдоль забора растет малина, так что легко пробраться из сада во двор, оставаясь незамеченным. Если проявите определенную сноровку, все сможете увидеть. Надеюсь, вы не боитесь ночной росы, вампиров и привидений?
– Не говорите глупостей!
– Вот и отлично.
Салахов минут десять сидел неподвижно, обдумывая разговор с адвокатом. Придется ехать в Андреевское. Что бы ни ждало его там,
Когда Салахов принял окончательное решение, ему стало легче. Он набрал номер родителей.
– Юрочка! – запричитала мать. – Как ты там, дорогой? Не забываешь обедать? Вряд ли твою… жену волнует твое здоровье, сынок. Поэтому заботься о себе сам. Такая уж у тебя горькая судьба.
– О боже, мама! Прекрати эти дешевые трюки, умоляю тебя. Все твои грандиозные замыслы поссорить меня с Анной шиты белыми нитками. Сколько можно? Неужели тебе до сих пор не надоело?
– Поссорить вас?! – завопила она, вне себя от возмущения. – Я днем и ночью только и думаю о вашей семье. Деток бы вам бог послал, тогда все было бы по-другому. Но эта женщина…
– Мама, – сказал Юрий, давно научившись не обращать внимания на подобные выпады. – Вас ни разу не
