— Сладушка! Смешное имя! — заметил другой мальчишка.
— Почему же оно смешное?! — возмутилась Сладушка.
— Ну… Сладушка — вроде как «Оладушка», а по смыслу получается «Вкусняшка».
— Я же говорю тебе — глупые они! — фыркнула Итта. — Я так рада, что ты — девочка! А то я здесь одна… Еще есть Линдель, но она ведь совсем еще несмышленыш! Там, в глубине Леса, в других поселениях, есть, конечно, еще девочки, но здесь нас только двое.
Линдель-«несмышленыш» смотрела на Сладушку ясными, чистыми глазами, волосики у нее чуть вились и золотились, но даже у нее были острые уши, даже она была оборотнем! Сладушка не знала, что ей теперь думать! Они все были оборотнями… Но они нравились ей! Особенно — Итта… Сладушка никогда не встречала такой смелой девочки! Ей захотелось стать похожей на Итту и обязательно научиться у нее этому замечательному приему, а потом — и всем другим приемам, какие Итта только знает, а потом — вернуться домой и…
— Меня зовут Ролло, — сказал Сладушке мальчик, которого Итта опрокинула на землю.
— А меня — Хегни! Ты не сердись, я тебя не буду «Оладушкой» дразнить, если тебе не нравится. Я пошутил… Я же знаю, что по-взрослому твое имя — «Услада» — очень красивое имя и тебе подходит!
— А меня — Марви!
— Якко!
— Ориен!
— Хэллир!
— Ты любишь орехи?
— А рябину в меду?
— Ты когда-нибудь пробовала молоко лосихи?
И столько доброты, столько искреннего интереса в глазах, в голосах, в улыбках этих детей!
— А скоро ты станешь одной из нас? Скоро ты пройдешь через Дерево? — спросил ее Хегни.
Его волосы отливали рыжиной и веснушек у него было не меньше, чем у самой Сладушки, и потому он ей понравился больше других, но слова его привели ее в недоумение.
— Как это — через дерево?..
— Не спеши, Хегни, она же еще даже не знает, хочет ли она стать одной из нас! — вмешалась Итта. — К этому надо быть готовым… Надо быть достойным подойти к Дереву и шагнуть внутрь! Но прежде мы должны научить ее лесной жизни. Если Лес ее примет…
— А это правда, что вы — оборотни?! — восторженно спросила Сладушка.
— Правда.
— Ой… А покажи, как вы это делаете?!
— Не могу. Для этого должно быть особое состояние духа, понимаешь! Когда дух настолько силен и возвышен, что он управляет твоим телом и происходящими в нем изменениями. То есть… Ну, просто надо очень сильно разозлиться или испугаться, тогда в нас вскипает волчий дух! Или же — в полнолунье пройти через Дерево. А чтобы в первый раз обратиться, обязательно нужно пройти через Дерево…
— Внутри Дерева с тобой произойдет такое, что, даже вернувшись в человеческий облик, ты останешься похожей на нас! У тебя будут такие же глаза и уши, — добавил Хегни.
— Но прежде тебе надо научиться жить в Лесу. Я буду учить тебя! — гордо сказала Итта. — Я — самая старшая!
Она гордо огляделась по сторонам, ища того, кто осмелится ей возразить, но такого смельчака не нашлось, и она снисходительно улыбнулась Сладушке, приобняв ее за плечи.
— Урок первый! Как залезть на дерево быстро и ловко, но при этом не сделать дереву больно.
…Но учила ее не только Итта. Учили и взрослые. Понемногу… Только самому основному… Чтобы раскрыть ее душу для глубинного понимания этой жизни и этих законов. Лесные люди не считали возможным просто поставить ребенка перед необходимостью поступать «так и не иначе», как это делали взрослые во внешнем мире. Лесные люди не требовали от нее слепого послушания. Они хотели, чтобы она научилась слушать сердцем. Они хотели, чтобы она по-настоящему полюбила Лес!
И она полюбила! Лес и всех его обитателей, а главное — своих чудесных друзей… Она уже не могла назвать лесных людей «волколюдами». И она хотела стать одной из них. Действительно хотела!
Родители Итты взяли ее в свой дом. Итта стала для нее все равно что сестренка! И, каждое утро, просыпаясь от птичьего гвалта или от солнечного зайчика, упавшего на лицо, Сладушка первым делом касалась рукой стены и ощущала Жизнь: живое дерево, движение соков, бегущих вверх, к листве, и вниз, к корням… Она была счастлива здесь! Она забыла весь свой страх. Единственно — здесь не было матушки и матушка наверняка тревожилась и тосковала… Но Сладушка верила, что сможет забрать ее сюда, когда по- настоящему узнает Лес, когда пройдет через Дерево и станет одной из них.
Сладушка рассказывала своим новым друзьям о жизни во внешнем мире, о своей семье, о братьях- обидчиках. Итта возмущалась, злилась и строила планы мести:
— Вот если мы все выйдем из Леса, да как явимся туда, к ним, посмотрим тогда, кто кого обидит! Такие, как они — всегда трусы, только с теми, кто слабее, смелыми бывают! А вот если мы все…
«Мы все» — какой дивной музыкой звучали для Сладушки эти слова!
— Нас никто не отпустит из Леса, вернут с полдороги, мы еще не вошли в тот возраст и не названы воинами, — возражал благоразумный Якко.
— Ничего страшного! Месть может подождать… Нельзя лишь забывать о ней! А мы не забудем! — кровожадно обещал Ролло.
Сладушка знала, что мстят лишь за кровную родню. Значит, ее здесь так приняли и признали, что она для них — все равно, что кровная родня, все равно, что сестра им всем!
…И ей уже не хотелось мстить былым обидчикам. Не видеть бы их никогда, не возвращаться туда и забрать в Лес матушку — вот и все! И пусть они живут себе по своим нелепым законам! Им все равно не понять, что такое быть по-настоящему счастливыми!
Сладушка научилась лазить по деревьям и, каждый вечер, прежде чем отправиться спать, забиралась по-выше и смотрела на луну.
Луна по-немногу округлялась…
Ей обещали, что в первое же полнолуние она пройдет через Дерево!
— В прежние времена тебе пришлось бы несколько лет здесь жить, прежде, чем тебя подпустили бы к Дереву, но времена изменились, — серьезно глядя на Сладушку, говорила Итта.
Но, сколько не просила ее Сладушка рассказать, что же именно происходит внутри Дерева, Итта молчала об этом. Быть может, стойко хранила великую тайну, а может — просто не могла найти слов, подходящих для того, чтобы описать это.
— Мы не такие, как люди. Мы тоньше чувствуем. И слух, и зрение у нас острее. Мы умеем бесшумно двигаться. Мы можем заворожить силой взгляда. Все живое в Лесу повинуется нам… Мы — не лучше и не хуже. Просто мы — другие, — говорил Сладушке Хегни. — Говорят, нас научили этому альвы в древние времена. Когда-то мы совсем не принимали чужих и не раскрывали людям наших тайн, и не позволяли приближаться к Дереву тем, кто не родился в Лесу. Времена изменились… Если бы мы не обращали людей, наверное, никого бы и вовсе в Лесу не осталось!
«Мы». Сладушка собиралась стать частью этого «мы». С нетерпением ждала полнолуния. Ей казалось, что, обратившись, она будет избавлена от опасности вернуться в ту жизнь, в тот мир. Она обретет новые возможности, новые силы. Она станет другой! Она научится защищаться… И сможет наконец защитить свою матушку! И Лес их примет, как своих детей.
…За все время пребывания в Лесу она не видела ни одного волка. Ей объясняли, что обернувшиеся уходят в глубь Леса и живут там особо, как положено волкам. Некоторые в полнолуние возвращаются к человеческому обличью, а некоторые так влюбляются в волчью жизнь, что так и остаются навсегда волками, и даже на совет к князю приходят в образе волков!
Часто, лежа ночами без сна, слыша издалека доносящийся хор волчьих голосов, Сладушка пыталась представить себе, как это — стать волком? Не просто научиться обращаться в зверя, но стать им по- настоящему, надолго, жить, как они живут, читать Лес, как открытую книгу — все шелесты, все запахи…
Она мечтала, как, когда-нибудь, когда она станет старше и матушка уже не будет так за нее
