чутье охотника его не подвело. Правда, в этом случае явно не он был жертвой и объектом. Охотились на кого-то другого. Подчиняясь опять же своему несравненному чутью, которому он доверял гораздо больше чем медлительному и коварному уму, киллер решил остаться и проследить, кто и за кем охотится в этом городе и в этом месте, выбранном им для своих собственных забав.
Он занял удобную точку наблюдения и приготовился ждать развития событий.
В нескольких метрах перед ним расположился в кустах парень в камуфляжных брюках и футболке цвета хаки, который держал в поле зрения подходы к поликлинике, в которой работал симпатяга Борис Иванович.
Киллер задумался. Он испытывал особого рода чувства к доктору и после происшествия с курицей задумал новое развлечение. Дабы претворить его в жизнь, требовалась определенная подготовка. Эту самую подготовку он и намеревался сегодня осуществить, если бы ему не помешали. Он уже несколько минут наблюдал за джентльменом в камуфляже, а тот не проявил ни малейшего беспокойства, продолжая возиться в кустах.
– Салага! – с удовлетворением подумал киллер. – Щенок еще! Такой долго не проживет. Нюха у него нет. Дрожи этой внутренней, которая на каждый посторонний взгляд откликается и не дает «ворон ловить». Ты, парень, не за свое дело взялся. Видишь, еще ничего предпринять не успел, а уже попался. Кто ж так работает?
Киллер был профессионально тщеславным и любил сравнение в свою пользу. Что ни говори, а приятно все-таки поймать коллегу на проколе. Однако джентльмен в камуфляже уже второй, которого он тут засекает. Первый был в машине и следил за красивой женщиной. В тот раз он ради спортивного интереса, и просто, чтоб не повадно было, помог даме оставить своего преследователя с носом. Как ее звали, Валерия, кажется? Ну, да, Валерия. Ничего, красивое имя. И сама она красивая, с черными волосами, как у Евлалии. Может быть, из-за того, что она была похожа на Евлалию, он и не мог допустить, чтобы с ней произошло что-нибудь плохое? Скорее всего, именно так. Он вообще не причинял вреда женщинам. Это был его принцип, который знали заказчики, и от которого он не отступал ни за какие деньги. Не все в этом мире можно купить, ребята! Есть вещи, более ценные, чем жизнь, своя или чужая. Так он считал. А что по этому поводу думают другие, его не волновало.
Возможно, потерпев неудачу, ревнивый муж или любовник, решили возобновить попытки? Что им нужно? Собирают компромат, или… Ревнивых мужчин он презирал. А тех, которые нанимали детективов для слежки за женщиной, тем более. Не так это делается, парень! – сказал бы он любому, вздумавшему подобными способами добиваться расположения женщины. Или стараться вернуть это расположение, если оно утеряно.
Джентльмен в камуфляже киллеру не нравился. Он был «пустым». Такое определение человек в черном придумал сам, ибо никакое другое не подходило по смыслу. «Пустой» – значит, одна только действующая оболочка, робот, подчиняющийся любым командам, которые совпадают с его примитивными интересами. Это самая страшная разновидность людей, чем бы они ни занимались.
Понаблюдав еще пару минут за парнем в кустах, киллер обнаружил, что тот вооружен и готов пустить оружие в ход. Это уже становилось интересным. Когда в одном и том же месте дважды натыкаешься на слежку, случайностью тут и не пахнет. А когда наблюдатель вооружен, то это вдвойне исключает простое стечение обстоятельств. Ха, похоже, он сегодня здорово развлечется! Киллер получал удовольствие от острых ситуаций, и сегодня, кажется, его ждет именно такая. Что ж, отлично!
В этот момент на аллее показались две женщины. Человек в черном не поверил своим глазам, хотя, где-то подспудно ожидал этого. Его сердце сильно забилось, отдаваясь в висках. Не может быть! Одна из них – та самая Валерия, которую он видел тут в прошлый раз, а другая… О, нет! Он закрыл глаза, потом снова открыл их… Все то же. Две женщины, которые будоражат его сердце, идут по аллее, прямо напротив того места, где засел джентльмен в камуфляжных брюках. А что же он? Он приготовил оружие…
В это мгновение из скверика выбежала стайка школьников с охапками рябиновых веток в руках. «Губители природы» как нельзя кстати для женщин и весьма некстати для джентльмена в кустах, затеяли возню и беготню по аллее, заслоняя женщин и закрывая наблюдателю обзор.
– Вот такие случайности и губят нашу карьеру, – подумал киллер и засмеялся.
Женщины тем временем поднялись по ступенькам и скрылись за стеклянными дверями поликлиники.
Тина несколько раз сходила в архив, принесла заказанные старичком-профессором книги, перекинулась с ним несколькими словами, и отправилась с Людмилочкой пить чай. Она позавтракала перед работой вместе с Валерией, а подружка никогда не успевала этого сделать. Постепенно пить чай на работе вошло у нее в привычку, и хотя дети отдыхали со свекровью в Марфино, а Костик еще спал, когда она уходила, все равно Людмилочка не успевала поесть. Теперь она занималась по утрам прической, маникюром, и еле успевала собраться, когда сигнал машины во дворе сообщал ей, что Влад уже приехал и ждет.
Влад каждое утро что-нибудь покупал ей – шоколадку, мороженое, какие-нибудь сладости, вроде рахат-лукума или халвы с орехами, до которых Людмилочка была большая охотница, и это вошло у них в своеобразный утренний ритуал. Подобные ритуалы создают особое настроение и особый вид отношений, отличный от всех других. Таких мелочей, который радуют сердце, можно придумать очень много, в зависимости от фантазии и степени расположения людей друг к другу. Именно они и составляют прекрасную основу, на которой вышиваются потом самые замысловатые волшебные узоры.
Поедая халву, и запивая ее только что заваренным чаем с листьями жасмина, Тина не переставала думать о Валерии. Как она там, в чужой квартире? Наедине со своими мыслями?
– Слушай, а ты знаешь, каким путем Елизавета Петровна ездила из Лефортова в Кремль и обратно? – неожиданно спросила Людмилочка с набитым ртом.
Тина удивилась.
– Какая Елизавета Петровна? И чего она туда-сюда ездила?
– Императрица российская, дочь Петра, – вот какая! И откуда у тебя столь непочтительное отношение к коронованным особам?
– Вовсе нет, просто я не пойму, чего это ты вдруг о ней заговорила? А чего она из Кремля ездила в Лефортово?
– Как это «чего»? Дворец у нее там был, на Яузе реке, близ бывшей Немецкой слободы.
– Ну… – Тина никак не могла взять в толк, почему об этом зашел разговор.
