– Почему?
– То, что было между нами… все равно рано или поздно закончилось бы. Только не говори, что ты не знала.
– Я не знала! Я думала…
– Мы не подходим друг другу, – перебил ее Фарид. – Совсем не подходим.
– Чем эта… женщина лучше меня? А? Чем?
Гордеев задумался.
– Наверное, ничем, – вздохнул он. – Она другая… вот и все.
– Все?! Как ты легко говоришь! Другая… Ничего себе, довод! – Кора распалялась все больше, забыв о своей роли несчастной больной. Ее глаза засверкали злостью. – Что в ней такого? Может быть, она моложе? Или красивей?
– Послушай… Ты ревновала меня к Левитиной, теперь ревнуешь к Людмиле Станиславовне. Но это бессмысленно! Все дело в том, что я не люблю тебя.
– Не любишь? – завопила Кора Танг, все себя от возмущения. – А спать со мной любишь? Для секса я, значит, гожусь, а для любви умом не вышла! Так получается?
– Так! – ответил Фарид, глядя в ее разъяренное лицо. – Именно так. Я рад, что ты понимаешь.
– Ах, ты… сволочь! Идиот проклятый! Скотина… – Она заплакала, размазывая слезы по бледным щекам. – Ты еще пожалеешь! Доверчивых женщин легко обманывать!
– Я тебя не обманывал.
– Но я…
– Ты ни о чем не спрашивала, значит, тебя все устраивало. Не строй из себя невинную жертву, тебе не идет.
– Убирайся! – закричала Кора, вскакивая и срывая с головы компресс. – Видеть тебя не могу! Подонок! Тварь!
– Вот теперь ты настоящая! – усмехнулся Фарид. – Ладно. Давай ключи от машины, надо же ее отогнать от подъезда.
Гордеев вышел от Коры Танг с невеселой улыбкой. Он еще раз убедился в правильности своего выбора: Людмила Станиславовна такого бы себе не позволила. Она действительно другая – по-настоящему мягкая, нежная и спокойная. Только внутри как будто лед… Но Фарид его растопит! На то он и мужчина.
ГЛАВА 28
Стоял серый, унылый день. Таким же унылым было настроение адвоката Пономарева. С утра он позвонил господину Салахову, чтобы узнать, как прошла поездка в Андреевское. Лучше бы он этого не делал.
– Вы поставили меня в самое унизительное положение, какое только можно придумать, – мрачно сказал Юрий Арсеньевич. – Впрочем, я сам виноват. Не стоило идти у вас на поводу. Слежка – это ваша специальность.
Артем не хотел спорить:
– Что случилось? – спросил он. – Расскажите по порядку.
– Мне нечего рассказывать! – вспылил Салахов. – Я ничего не смог увидеть. Ничего! Я… заснул. Не представляю себе, как это получилось!
– Заснули? Где?
– В кустах! – бизнесмен еще больше рассвирепел, чувствуя, насколько смешно и жалко он выглядит. – Меня разбудил сторож, когда солнце уже встало. Парень смотрел на меня, как… на полоумного. Ревнивый муж, подсматривающий за неверной супругой! Да и то без толку! Боже! – он скрипнул зубами. – Самая отвратительная роль в моей жизни!
– Позвольте, так вы даже не знаете, приезжала Анна Наумовна в Андреевское, или нет?
– Кажется, приезжала. Но я уже ни в чем не уверен.
– Спросили бы сторожа.
– Что-о-о?! – взревел господин Салахов. – Выставить себя на посмешище перед этим деревенским кретином? Мало мне того, что я и так был похож на идиота!
– Вы явно преувеличиваете, – старательно скрывая раздражение, ответил Артем.
Салахов промолчал. В трубке было слышно его возбужденное дыхание.
– Ладно, – примирительно вздохнул адвокат. – Просто расскажите все, что вы смогли заметить.
– Почти ничего… Вроде бы, Анна приезжала. Но после ночи, полной кошмаров, я не гарантирую, что память меня не подводит. Как я заснул, не могу вспомнить! Снились жуткие вещи… не хочется даже говорить, какие… А утром меня растолкал этот сторож.
Юрий Арсеньевич несколько остыл. В конце концов, при чем тут адвокат, если он сам оказался невероятным соней и провалил дело? Обида на самого себя захлестывала его, заставляя быть несправедливым. Нечего обвинять других. Лучше сесть и подумать, как действовать дальше.
– Жаль… – сказал Пономарев.
– Да! – внезапно вспомнил бизнесмен. – Баран пропал!
– Какой баран?
