смешалось. Гигантские концентрические круги, полные сменяющих друг друга картин сужались и расширялись. От этого появилась невыносимая боль в висках.
Страшная фигура в плаще выплыла из темноты мастерской. Артур в панике вскочил, стал пятиться, железный стеллаж со страшным грохотом оторвался от стены и упал на него, острым углом ударил точно в висок…
В зеркале стало темно, как будто оно отражало безлунную ночь. Из темной глубины выплыло лицо женщины, удивительно красивое, восточное, индийское, с черными бровями. Красные губы раздвинулись в медленной улыбке. На высоком матовом лбу, среди завитков смоляных волос – флорентийский амулет…
– Это же картина Артура! «Натюрморт с зеркалом»! – узнал Сергей.
Никто ему не ответил. Мутная поверхность зеркала снова стала светлеть. На ней появилась глухая лесная дорога, по которой шли два монаха. Один впереди, другой сзади. Низкое серое небо моросило дождем. По бокам дороги стояли унылые ели. Второй монах оглядывается, и Сергей видит…себя? Ну нет! Это слишком! Вот уж чего быть не может!
– Хватит! – он вскочил и оттолкнул от себя зеркало. – Такого никогда не было! Это неправда!
– Ты уверен? – лукаво повела глазами Марфа.
– Что ж я, не в своем уме, по-вашему? Это все выдумки! Гипноз!
Женщина улыбнулась. Возражать не стала.
– Ну, не было, так не было. Значит, будет еще…
– Что?! – этого Сергей уже не мог вынести. – Да вы… – Он не мог найти слов, чтобы выразить свое возмущение. За кого его принимают? Монастырь…Ему бы никогда в жизни такого в голову не пришло! Ни при каких обстоятельствах!
– Я, по-вашему, похож на идиота? Какой монастырь?! Может, еще кришнаитом [36] меня представите? Лысым, обернутым желтой тряпкой и пляшущим под барабан? Да ни за что на свете!
– А я бы не стала зарекаться, – возразила Марфа.
– Знаете, что?..
– Знаю, – ответила она и вздохнула. – В том-то и дело, что я давным-давно все знаю. Ладно, пора от разговоров переходить к делу! У тебя еще есть сомнения?
Сергей пожал плечами. И да, и нет. Что-то в нем изменилось с того момента, как он взглянул в зеркало.
– Пожалуй, я соглашусь, – решился он.
– Вот и ладно! – обрадовалась Марфа. – Ты очень кстати подвернулся, милок! – Ее речь вновь стала по-деревенски наивной. – Тогда жди.
– Чего?
– Смерти моей! Силу-то колдовскую я только в самый последний миг передать могу! Да ты не огорчайся! Жить мне осталось – один день.
Ее вид совершенно не соответствовал тому, что она говорила. Сергей снова почувствовал замешательство. То, что произошло в мастерской Артура, не выходило у него из головы. Непонятный страх закрался в сердце. Он не мог себе позволить выглядеть трусом, а тем более, дураком. Одновременно Марфа вызывала у него жгучий интерес, который все еще оставался неудовлетворенным. Очень хотелось чего-то необыкновенного, опасного и вместе с тем привлекательного.
– Я вижу, ты согласен! – заявила Марфа, как будто читала его мысли. – Так что, пока готовься!
– Как это?
– Вот тебе книжка, читай, знакомься. – Она подала гостю книгу в старом кожаном переплете.
Сергей испытывал двоякое чувство. С одной стороны значительности и серьезности происходящего, а с другой – шутовской подоплеки всего дела. Он никак не мог связать воедино свои противоречивые впечатления. Почему-то вспомнился обряд посвящения Пьера Безухова в масоны [37], о котором он читал еще в школе. Была во всем этом какая-то зловещая нелепость.
От нечего делать он принялся листать книжку, вначале равнодушно, а потом все более увлекаясь…
Вытаскивая из сумки травы и корешки, Богдан недоумевал, как это отрава может получиться без запаха, когда тут все такое вонючее!
– Ну и гадость! – не выдержал он, уже жалея, что ввязался во все это. У него рассудок помутился от Алениной свадьбы, никак не иначе. Уж на здоровые мозги он бы такого не допустил. Проблему можно было решить значительно проще: подстеречь проклятого ублюдка где-нибудь в темной подворотне, дать хорошенько по черепу…и все. Просто и надежно. А тут – яд! Аж мурашки по телу. Прямо средневековье какое-то.
Лида привела его в лесную сторожку. И как только нашла в темноте? Она в лесу как в родном доме, наощупь все знает.
В сторожке они нашли свечи, зажгли. Богдан помог разжечь маленькую печурку. Девушка решила не откладывать приготовление зелья в долгий ящик, и тут же принялась за дело. Достала вышитый мешочек, в котором оказалась морская соль, насыпала вокруг себя, сделав магический круг. Богдан сидел на неоструганной табуретке и наблюдал. Вспомнилась Панночка из «Вия», которая летала в своем гробу, натыкаясь на невидимую преграду в виде очерченного мелом круга.
– Может, и мне круг начертить? – нерешительно произнес он. – Или насыпать? А? Как правильно?
– Ну, насыпь, коль хочется, – равнодушно ответила Лида.
– Черт! Ты можешь толком ответить, надо или не надо?
