дополнительные строения все больше напоминают элементы укрепрайона, а не монастыря.
— А ты католикоса спрашивал?
— Да, и ответы прозвучали странные. Пожалуй, впервые мне посоветовали заниматься светскими делами и не вмешиваться в духовную жизнь. Только, как бывший министр обороны, я тебе так скажу — эта духовность порохом попахивает!
— Копье там?
— Два возможных места, — ответил Серж. — Или там, под алтарем, или в обители Гегардаванк, что в переводе значит «монастырь копья». Там копье хранилось до тринадцатого века. Я бы лично использовал обитель. Природная крепость, церковь вырублена в скале, огромное количество пещер — можно что угодно запрятать. И защищать удобно.
— Думаешь, католикос что-то замышляет?
— Я тебе по-другому скажу — к чему-то готовится! Тебе людей в помощь дать? У меня есть хорошие бойцы…
— Я знаю, Серж, спасибо, но войны не будет. А если вдруг что-то и случится, я не хочу, чтобы тебя попрекали междоусобицей.
На лице Сержа промелькнула улыбка. Его мысли читались и без моих способностей — подумаешь, междоусобица, в этой игре ценится только победа, кто помнит мотивацию неудачников? Историю пишут в интересах победителей.
— Смотри, Володя-джан, — Саркисян улыбнулся, — люди есть. Если что, смогут подсобить.
— Хорошо, будь по-твоему, — согласился я.
Не захотел я спорить. Сержа можно понять — приезжают тут всякие, одних отпускать опасно. А так — с людьми надежнее. Могут и подсобить, а если возникнет необходимость, то и посмотреть. Я обернулся к своим бойцам:
— Ребята, пора! В первые машины не садиться, в последнюю тоже. Кортеж пойдет пустой, мы следом на микроавтобусе. Дистанция пятьдесят метров. Дорогу не перекрывать, мигалки не включать, дорожную полицию отозвать!
Серж с уважением посмотрел на меня:
— Думаешь, ТАК серьезно?
— Посмотрим, — мрачно ответил я. — Очень хотелось бы ошибиться.
ГЛАВА 41
Моя команда погрузилась в микроавтобус со скользящими вдоль борта дверьми. Водитель хотел было закрыть их, но я его удержал. Илья сел вперед, на пассажирское место, и опустил стекло. Ребята поняли, что шутки плохи, и приготовились к серьезной заварухе — перстни у них на пальцах налились багровым огнем и стали тяжело пульсировать в такт ударам сердец.
Машины черной змеей начали лениво выползать из ворот аэропорта. Впереди шел тяжелый «Лендкрузер», за ним следовали три «Мерседеса», а замыкала кортеж вальяжная «Тойота Прада». Поодаль от иномарок двигался наш неприметный микроавтобус с опущенными стеклами — на улице было лето, а неработающий кондиционер в Армении совсем не редкость. Хотя погода стояла замечательная! Яркое солнце ласкало наши лица, вдали красовался Арарат, а зелень на улицах жизнеутверждающе сбивалась в кудрявые тучки. Только далеко в небе, по ходу нашего движения, собирались темные облака, и это было не простое атмосферное явление.
От аэропорта до Эчмиадзина на машине рукой подать — меньше четверти часа пути. Мы быстро миновали замок советской эпохи, украшенный колоннами, и местную церковь. Спустя десять минут перед нами открылся вид на старый монастырский комплекс. Машины кортежа притормозили и стали плавно поворачивать, чтобы заехать на стоянку. Наш фургон продолжал держать безопасную дистанцию. Машина за машиной вся колонна остановилась на парковке перед монастырем, где вразнобой стояло несколько старых и невзрачных автомобилей еще советской сборки. Дальше надо было идти пешком, проходя через маленькую калитку, оставленную в свежеотстроенной бетонной стене.
Илья радостно выдохнул: — Ну, вроде доехали!
Не успел он договорить, как прогремел оглушительный взрыв, лукавым эхом передразнив необдуманный вздох облегчения. За ним последовал второй, третий, а потом еще и еще. Стоявшие на парковке древние колымаги явили миру свое подлинное лицо и, извергая пламя и разбрасывая смертоносные осколки, одна за другой стали подниматься в воздух. Парковка в одночасье покрылась дымом, битым стеклом и темно-серой пылью, через которую с трудом пробивались мощные языки пламени. Кому-то из бойцов Сержа удалось выскочить из этого ада, но по ним со стороны калитки немедленно открыли огонь из автоматического оружия. Завязался бессмысленный бой.
Жалкие глупцы! Идиоты! Черви, возомнившие о себе невесть что! С кем решили тягаться, чьей воле противиться? Небось, еще и пули серебряные отлили, да чесноком все обложили. Олухи. Я и так был зол, а стал свиреп. Гнев в моей душе клокотал и рвался на волю. Я начал меняться, и мои мальчишки преобразились вместе со мной. Не сговариваясь, мы рывком взлетели над местом боя метров на двести, легко пробив головами крышу фургона. Вид наш внушал ужас: огромные, снежно-седые и в роскошных хитонах, мы походили на мифических предводителей небесного воинства, призывавших своих бойцов на битву. Впервые мы с ребятами сражались плечом к плечу, и это было в высшей степени необычное чувство. Мы никогда не обсуждали возможность ведения совместных военных операций, и тем не менее действовали как хорошо отлаженный механизм. Взлетев над полем боя, мы подняли руки крестом, образовав тем самым огромный магический квадрат.
Мятежники сразу же увидели парящих в воздухе врагов и нажали на спусковые крючки АКМов, а кто- то темнокожий, с монашеским клобуком на голове, даже навел на меня гранатомет. Раздались торопливые хлопки, и смертоносный свинец вперемешку с серебром (все-таки я оказался прав!) устремился к нашим телам. Пули и снаряды неминуемо поразили бы нас, но на подлете они сталкивались с непреодолимой тугой преградой и, всхлипнув, безвольно осыпались вниз.
Я решил прибегнуть к помощи ангелов смерти. Проверено, зрелищно и аккуратно — процесс осуждения оставляет после себя лишь маленькую горстку блеклого пепла. В предвкушении сладкой работы мои цепные псы Страшного суда протяжно завыли. Завертелась небесная круговерть черных грозовых туч — ангелы ждали команды-приговора. Скажи: «ату!» — и останется вместо грешника пустое место.
— Пришел ваш час! — громогласно обратился я к ним, и гибкие молнии озарили мое лицо. — Воздайте каждому по заслугам его!
Черные столбы с диким ревом бросились вниз, высматривая и настигая свои жертвы. Но, на удивление, автоматные очереди, хотя и стали реже, не прекратились. К немалому изумлению, как моему, так и моих парней, пепел не усыпал Эчмиадзин. Лишь несколько грешников нашли свое последнее пристанище.
— Батальон безгрешных?! Ха-ха-ха! — Я рассмеялся, и звук моего голоса, гулко взболтав упругое пространство, осыпал камни в дальних горах.
Остроумно.
Под началом католикоса со всего света собрались лучшие сыны монофизитских апостольских церквей. Эфиопы, сирийцы, копты, армяне — все прислали своих бойцов для охраны копья. С ними, конечно, справиться можно, но надо срочно менять правила игры. Эти ребята свято блюдут традицию — и ветхозаветную, и апостольскую, без всяких новшеств последних веков. Как после Третьего собора откололись, так и держатся. Кое-кто из этих фанатиков блюдет не только воскресенье, но и субботу, да еще и помимо крещения обрезание делает. К таким по-книжному подойти довольно сложно, а спорить и вовсе бессмысленно — фанатики, одним словом. Значит, будем выводить по-другому — дустом, как тараканов. — Девственно чистый спецназ! — усмехнулся я. — Ну что же, сыны церквей апостольских, будет вам иная казнь, ведь вы достойны особого пути в преисподнюю!
Кольца на наших пальцах зазвенели, являя миру пронзительную мелодию, раздирающую душу
