они явились, было сражение, и они были полны ярости, злобы, как и наездники. Генли сразу понял, что он с друзьями явился сюда в неподходящий момент. Но пути назад уже не было. Они стояли возле стены, последние из пришедших, и ни один калибан не защищал их.
Чешуйчатые тела извивались перед ними. Мощные хвосты угрожающе приподнимались.
– Идем отсюда, – сказал Маннин.
– Стой спокойно, – ответил Генли, схватив его за руку. Маннин не понимал, что значит отступление сейчас. Но он боялся, ужасно боялся калибанов. Не кого-то конкретно. А их всех. В массе. – Возьми себя в руки.
– Бери себя сам, – отозвался Ким и вышел.
Маннин вырвался из рук Генли и последовал за ним.
Джин наконец заметил Генли. Он был в другом конце холла и снимал свою кожаную одежду. Женщины Парма принесли ему воду в тазике. Сопровождающие его стояли неподвижно, заляпанные грязью, усталые. Привидения шныряли по холлу и вносили какое-то успокоение. Они гладили калибанов, похлопывали их, и те постепенно успокаивались.
Джин поднял голову, вздернул подбородок и смотрел на Генли. Женщины мыли ему руки. Иди сюда, говорили его глаза.
Генли пересек холл, пробираясь между возбужденными калибанами. Это было опасное предприятие, но Привидения были здесь. Генли прошел и встал перед Джином, который смотрел на него с кажущимся удовлетворением.
– Ген-ли, – глаза его излучали прежнюю силу. Но к старым шрамам на теле и лице прибавились свежие. Один, еще кровоточащий, был на плече, вблизи шеи. Остальные уже успели немного затянуться. Генли все время забывал, как мал Джин. Он стоял, не говоря ни слова. Болтовня не поощрялась там, где был Джин. Это не подобало настоящему охотнику. Достаточно было взгляда, поворота головы, пожатия плечами. Вокруг него всегда было тихо. Генли был лишь один из многих, которые сейчас ожидали Джина.
Один из них был Парм и его отряд. Другой – Блу, Блу с глазами безумца. Он всегда был вторым после Джина в любом походе. Блу огромный, с отрубленным ухом, на остатки которого спадали седые волосы, представляющие собой сейчас потоки грязи.
Джин расстегнул брюки, сел на земляную скамью и снял грязные ботинки. Женщины помогли ему и унесли ботинки. Джин встал, снял брюки, бросил их женщинам и начал умываться в тазике. Грязная вода стекала у него между пальцами. Вскоре вода в тазу потемнела, и женщины принесли таз со свежей водой. Они стали мыть его.
– Ты надолго сюда? – спросил Генли.
Джин жестом отослал женщин, взял покрывало, завернулся в него.
– Ванна готова, – сказала сестра Парма.
Он снова махнул рукой. Ему подали чашку, и Джин стал пить, не сводя глаз с Генли. Джин был беспокоен. Генли чувствовал это. За Джином лежал Торн.
– Тебе нравится здесь? – спросил Джин.
– Я здесь вымок.
Джин даже не улыбнулся, просто посмотрел на Генли.
– Я не думал, что буду здесь так долго.
Джин не изменил выражения лица. Он махнул чашкой, что означало: садись. Пол был мокрый. Вода не стекала в сток, так как наклон был слишком мал. Джин присел на скамью, а Генли проигнорировал приглашение. Он остался стоять, только несколько расслабился. Джин надул щеки и сделал медленный глубокий вдох.
– В Стиксе холодно, – сказал Джин.
– Здесь тоже холодно. И женщин нет.
Джин пристально посмотрел на него. Затем моргнул, кривая улыбка появилась на лице. Он не выдержал, рассмеялся.
– О, мой отец. Все время без женщин. Бедный Генли. – Он вытер глаза. – Без женщин. Ладно. Я распоряжусь.
Генли смотрел на него. У него было, что еще сказать Джину относительно Парма. Но ему не хотелось рисковать. Генли сложил руки на груди, посмотрел на Джина.
– Я тут ловил рыбу, немного охотился. До меня не доходило никаких новостей. Это ты распорядился?
– Да.
– Мне бы хотелось поговорить с тобой, когда у тебя будет время.
– О чем?
– Когда у тебя будет время.
Джин нахмурился.
– Но у меня всегда есть время. Если у тебя есть новости.
– Я же тебе сказал, что до меня ничего не доходило. База будет меня спрашивать обо всем.
– Пусть спрашивает.
– Они знают, что на севере произошли столкновения. Они будут задавать вопросы.
– Пусть. Что они будут делать?
– Не знаю.
– Но они не будут вмешиваться в то, что происходит вне Базы.
Генли почувствовал, что это скрытый вопрос. Задан в типичном коварном стиле.
– До определенного момента, – осторожно сказал он. – Я не могу сказать ничего.
– Скажи мне, Генли. На кого они похожи? На тебя? Маннина? Кима?
Генли нахмурился. Он ощущал, что Джин его прижимает, давит, медленно, шаг за шагом, в нужном ему, Джину, направлении.
– Ты спрашиваешь, что будут делать люди с Базы, если не получат от нас отчета о событиях?
– Может быть, мы это знаем.
– Что ты имеешь в виду?
Темные глаза сверлили его. Джин отпил из чашки.
– Все они Маннины.
– Некоторые да. Некоторые нет. – Генли присел на корточки, чтобы прямо смотреть в глаза Джина. – Послушай меня. Ты хочешь совета, я дам тебе его. В твоих руках Стикс, в твоих руках дороги, камни, в твоих руках есть все, чтобы звездные люди уважали тебя, как человека, создавшего общество. Ты слышишь меня? Это все есть у тебя. Но ты не поддерживаешь контактов с Базой так, как ты поддерживаешь контакты с лордом с севера. Представь себе Башню огромную, как База, и которая находится в небе у тебя над головой. Это и есть Станция, и с нее виден весь твой мир. Над миром есть и другие посты наблюдения, так что ничего не может совершиться так, чтобы люди с Базы не узнали об этом. Представь себе, что существуют еще миллионы таких Станций. Ты знаешь, что такое миллион? Это больше, чем тысяча. Ты хочешь сотрудничать с Базой, Джин? База тоже, но не сейчас.
Лицо у Джина было твердым:
– Когда? – спросил он спокойно. – Когда настанет это время?
– Может быть, в следующем году. Я постараюсь устроить это. Я поговорю с шефом. Но это займет время. Меня будут слушать, конечно, если не произойдет ничего непредвиденного. Сначала нужно переговорить. Это первое. Затем мы начнем убеждать, что контакты с тобою необходимы. Однако ты не должен предпринимать никаких действий, которые бы не понравились Базе. Пойми, что База это не только то, что ты видишь. База сильна. Слушай меня, и о тебе услышат везде во Вселенной, где присутствуют звездные люди. Тебя узнают.
Что-то сверкнуло в глубине темных глаз Джина. Он нахмурился, отложил чашку и наклонился вперед.
– Тогда почему же они послали Ма-Ги?
– Ма-Ги не имеет значения.
– Они послали эту женщину. Эту женщину, Ма-Ги. – У Джина перехватило дыхание, он вздрогнул. – Скажи мне Генли, что говорит Ма-Ги Элаи? Она говорит о том, что о Клауде и Элаи будут знать все звездные люди?
– Все это не имеет значения. Элаи ничто. У них нет ничего, что есть у тебя.
– Они дурачат меня, Генли. – Вены вздулись на шее и на висках Джина. – Эта женщина в Клауде. Ты говоришь «Подожди». Переговоры с Базой. Мои люди говорят другое. Они видят, как я строю дороги, обрабатываю поля, а мой враг становится все сильнее. Ты говоришь «Подожди». Нет, мой отец.
– Не будь идиотом. – Неправильное слово. Генли едва успел перехватить руку Джина. – Не будь дураком. Ма-Ги не представляет для тебя угрозы. Элаи не стоит твоего внимания. Пусть они живут. Ты можешь контактировать с Базой, не включая их. Они не имеют значения для тебя.
– Это ты дурак, Генли. Нет. С меня хватит этой Ма-Ги, этой Элаи. Наступила зима, отец.
Холодок пробежал по спине Генли. И это было вызвано не холодом.
– Послушай меня. Ко мне идут люди. Тысячи. То, что я сделал в Мессе, я вдвойне повторю в Клауде. Перед глазами этой женщины.
– Послушай, это в корне неправильно.
– Да, конечно.
– Или сначала ты должен привлечь Базу на свою сторону.
– Я знаю, в какой стороне База. А ты пойдешь со мною, Генли. Слышишь. Ты будешь с нами. Ты. И твои люди. Я хочу этого.
– Нет. Я не буду принимать участие в этом.
Темные глаза пронизывали его.
– Ты будешь со мною, если в деле будет принимать участие Ма-Ги. И твоя База. Она тоже не посмеет вмешаться. После этого им придется иметь дело только со мною, ибо останусь только я один.
– Где устройство связи?
– Там, где надо. Не здесь. Если ты сообщишь им, что они будут делать?
«Ничего», – подумал Генли. Он выпрямился, чувствуя, что его сейчас начнет трясти. Но этого нельзя было допустить, и он с силой засунул руки в карманы.
– Ничего, – сказал Джин, откинувшись назад. Он завернулся в одеяло, с полуулыбкой взглянул на Генли. – Иди и найди себе женщину, Генли. Пусть тебе будет хорошо.
Что-то надвигалось. Элаи знала это. Это надвигалось как предчувствие шторма, как резкий порыв холодного зимнего ветра. И этот шторм был в разумах калибанов. Солнце каждое утро освещало новые и новые узоры, воздвигаемые калибанами вокруг Клауда. Курганы то возникали, то исчезали, земля дымилась, опадала, понималась вновь. Привидениями овладела меланхолия. Все работы в Башнях были дезорганизованы, там царил беспорядок и запустение. Во всех людях нарастало раздражение. Там хранил все мысли при себе. Дин бродил вверх и вниз между крышей и подвалом. Глубокая морщина прорезала его лоб.
На крыше никто не задерживался. Элаи поднималась туда несколько раз в день, чтобы прочесть Узоры. Другие тоже. И однажды Элаи застала там Ма-Ги, которая тоже смотрела на Узоры.
Наездники – Дэйн и Бранч – прекратили свою работу по
