— Смотри же! — пригрозил Аркадий. — Раз ты так напугался, то, полагаю, это тебе послужит уроком. А билет порви...
— Порву! — горячо обещал Луненко.
— Прощай! И больше нам никогда не попадайся...
Они удалились.
— Что случилось? — спросила Майсон. — Почему ты отдал им деньги?
— Почему! Почему! Сволочи! — погрозил он кулаком и выругался. — Гангстеры!..
Несмотря на данное братьям Погосян слово, что он больше никогда не будет заниматься аферами, Луненко принялся за прежнее. Буквально через день он и Майсон пошли искать покупателя, желающего приобрести их билет. В универмаге «Гостиный двор» они познакомились с жителем села Кулаши, Самтредского района, Грузинской ССР, Мошиашвили, который согласился приобрести билет за 13 тысяч 500 рублей.
Зная по опыту, что покупатели билетов требуют, чтобы им предъявляли паспорт, и не исключена такая возможность, что и Мошиашвили потребует того же от Азы, Луненко решил снабдить ее чужим документом. С этой целью он поехал к своей сестре Комлевой, благо она была однофамилицей владельца комнаты, которую они с Майсон снимали, и выкрал ее паспорт. Потом наклеил в него фотографию Азы и стал ждать появления Мошиашвили.
Получив аванс — 8 тысяч 400 рублей, — Луненко и Майсон немедленно покинули комнату Комлева. Она сыграла свою роль ловушки и больше была не нужна. Мошиашвили же после покупки билета решил проверить, правильны ли адреса, которые он списал с паспортов, предъявленных супружеской парочкой. Так он установил, что купленный им билет был поддельным, и тогда Мошиашвили поспешил в милицию...
В комнату, которую снимали мошенники, пришли сотрудники милиции. Они нашли здесь дамскую сумку и высокие резиновые боты, на столе — обрывок банковской бумажной бандероли, которой обычно обклеивают пачки денег, а в печке скомканную расписку на имя Погосяна, подписанную фамилией «Пурышкин». На стене висела гитара. На ней обнаружили след пальца и взяли его для криминалистической экспертизы.
У Комлева, владельца комнаты, спросили:
— Кого вы впустили к себе?
— Могу сказать только, что по виду они — люди интеллигентные, спокойные, не прощелыги какие- нибудь. Деньги за временное проживание заплатили. А чем они занимаются — это меня не интересует. Тем более что сам я в этой квартире не живу.
Однако было бы неправильно полагать, что органы милиции только теперь, после прихода к ним с фальшивым билетом Мошиашвили, занялись поисками преступников. Милиция уже располагала сведениями о том, что группа лиц в Ленинграде занимается изготовлением и сбытом поддельных лотерейных билетов, а также дипломов об окончании высших и средних учебных заведений. Поисками этих лиц занимался большой отряд работников Управления внутренних дел Ленинградского областного и городского Совета депутатов трудящихся.
Прежде всего напали на след Додонова. У него хватило благоразумия не запираться, а во всем признаться чистосердечно. От Додонова, в частности, следственные работники узнали кое-что о его соучастниках.
Но пока Додонов давал первые показания старшему следователю Регине Александровне Смирновой, ничего не знавшие о его аресте и обуреваемые жаждой новой наживы Бурский, Саркян и Корин решили съездить в Москву и там найти покупателя на очередной поддельный лотерейный билет. На Черемушкинском рынке они свели знакомство с Бустоновым из Намангана. Но Бустонов тянул, ничего определенного сказать не мог, и тогда мошенники пошли в ресторан «Узбекистан», надеясь там найти покупателя.
Сели за столик, заказали дорогого вина, какие-то замысловатые фирменные блюда и, изображая праздных гуляк, стали приглядываться к посетителям: кого из них можно «зацепить на крючок». В зале было оживленно, все столики заняты, между ними сновали официанты, и в этом ресторанном мельтешенье не так-то просто было ориентироваться. Тем не менее мошенники кое-кого наметили для себя. Когда выходили из ресторана, Саркян подошел к Закиеву из Баку и предложил ему купить билет. Закиев ответил согласием, но поскольку от Саркяна пахло вином, он попросил его прийти на это же место завтра, и трезвым.
Сторговались на 12 тысячах рублях. Закиев сказал, что у него не хватает 300 рублей, и предложил поехать с ним на рынок, где он займет деньги у земляков, торговавших виноградом и фруктами. Но Саркян отказался. Тогда Закиев пообещал, что привезет деньги через 2 часа. В залог он оставил у Саркяна свой паспорт, Саркян же вручил ему фальшивый, на имя Колосова, в который он вклеил свою фотографию, а фамилию «Колосов» переделал на «Копосов».
Дожидаться Закиева с 300 рублями мошенники не стали, а сразу же уехали в Ленинград. Однако попытку обмануть еще и Бустонова они не оставили. Из Ленинграда позвонили к нему в гостиницу «Ярославская», назначив встречу на Казанском вокзале. Бустонов пришел в назначенный день и час на вокзал, но так никого и не дождался. Да и неудивительно! Саркян, который ехал на свидание в Москву, был арестован в поезде на станции Бологое. Он был опознан по фотографии на поддельном паспорте, оставленном им у Закиева. Настала пора дрожать в ожидании разоблачения и Корину, и Луненко, и Бурскому. Самый последний поддельный лотерейный билет, имевшийся в распоряжении мошенника, Бурский спрятал под обивкой дивана, стоящего в комнате, которую он снимал в Мариенбурге. Там этот билет и был найден при обыске, приобщен к огромному количеству вещественных доказательств, собранных следственными органами.
Преступная группа разваливалась, как ком грязного снега под лучами весеннего солнца.
Правда, преступники пытались уйти от ответственности. Семин, например, когда к нему пришли с обыском работники милиции, долго не впускал их в квартиру, что-то копошился, лихорадочно уничтожал. Как потом оказалось, он, желая избавиться от улик, выбросил в окно пакет, в котором находились поддельные дипломы, технические паспорта, техталоны, удостоверения шоферов и другие документы, а также 65 клише поддельных печатей.
Пакет обнаружил мальчик, игравший на дворе. Подняв его, он побежал к матери. Та сообщила о находке работникам милиции. Криминалистическая экспертиза установила, что на одном из дипломов имеется след большого пальца правой руки Семина.
Если главарем группы, занимавшейся сбытом поддельных билетов денежно-вещевой лотереи был Бурский, то сбыт фальшивых дипломов об окончании вузов и техникумов возглавляли Селиванов и Гудин. Оба они когда-то работали на комбинате «Газосвет», были замешаны в одном уголовном деле и осуждены. Выйдя из заключения, Селиванов и Гудин решили начать изготовление и сбыт поддельных дипломов с целью наживы.
Дело это требовало типографских шрифтов, разного рода других материалов. К тому же нужны были и умелые руки. Таким умельцем оказался сантехник того же комбината Клеймасов. У него в мастерской на территории комбината и оборудовали мошенники подпольную типографию. Помещение это было удобно тем, что находилось вдали от основных корпусов, имело запасной выход на пустырь и охранялось сторожевой собакой. Здесь-то и развернули преступники свою работу.
Поскольку поддельные дипломы кое у кого находили спрос, то через некоторое время мошенники оборудовали вторую подпольную мастерскую — на квартире супругов Борискиных. Маргарита Борискина работала чертежницей и художником-декоратором, хорошо умела чертить и рисовать. Селиванов снабдил ее материалами, и она начала копировать рисунок защитной сетки, той самой, которую имеют титульные листы подлинных дипломов. Чтобы скрыть от посторонних истинное назначение рисунка, Борискина придумала для него название: «Сетка ионоулавливателя».
На самом же деле это была «сетка», в которую преступники ловили желающих без всяких затрат стать «специалистами» с высшим и средним техническим образованием. Впрочем, затраты требовались. Денежные. Мошенники брали за диплом по 200, 500 и даже 1000 рублей.
Запутанная «фабула» дела, большое количество лиц, привлекавшихся к уголовной ответственности, множество «эпизодов», даже то, что действие перекидывалось из одного места в другое, из города в
