нагревателя, по-видимому, питается от этой меньшей трубы. Газообразный метан! Так и жди взрыва. Или асфиксии, если маленький огонек погаснет и позволит газу накопиться в ванной.
«Боже мой!» — думал он, терзаясь этими бесчисленными нарушениями правил безопасности, часть из которых определенно таила смертельную угрозу, пока шагал вслед за двумя слугами обратно через «удобства» в коридор.
И Табини отправил меня сюда, как в безопасное место? Теперь, когда стало понятно, что из себя представляют некоторые из этих трубопроводов и электрических линий, он внимательно изучал прочие более поздние добавления на каменных стенах: отдельные трубы, как он сейчас понимал, подводили метан — через жилые помещения и все остальные, а кабели представляли собой старинную электропроводку, потенциальный источник искр.
Но здание еще стоит. Провода очень старые. Трубы тоже. По-видимому, персонал был очень аккуратен и осторожен… до сего времени.
— Мы, конечно, к вашим услугам, — говорил Майги на ходу. — Ваш собственный персонал должен вскоре прибыть. Они будут размещены в помещениях для слуг, как и мы. Один звонок — это к ним, по личным делам; два — это нам: принести пищу, навести порядок в удобствах. Мы обслуживаем сам Мальгури и, конечно, распространяем его гостеприимство на все особые требования, которые могут возникнуть у пайдхи.
Джинана привел их обратно в гостиную — тоже целая экспедиция — и, взяв со стола небольшую книжечку в кожаном переплете, протянул Брену вместе с пером.
— Пожалуйста, включите свое имя в список наших выдающихся гостей, попросил он, а когда Брен приготовился писать, добавил: — Для нас будет еще большей честью, нади, если вы запишетесь на своем языке. Такого у нас еще никогда не было.
— Благодарю вас, — отозвался Брен, действительно тронутый проявлением искреннего гостеприимства в этом мавзолее, и по всей форме записался сначала по-атевийски, а потом, куда менее уверенным почерком (ирония жизни!) — на мосфейском языке.
Из коридора донесся топот ног. Он поднял глаза.
— Несомненно, это ваши слуги, — сказал Майги.
Через секунду в наружных дверях показался Тано с двумя большими коробками и, едва не опрокинув старинный столик, двинулся через приемную комнату.
— Нанд' пайдхи, — сказал Тано, тяжело переводя дыхание. Он был весь мокрый, как и коробки.
Джинана поторопился провести Тано в спальню — чтобы уберечь мебель, подумал Брен; и еще он понадеялся, что в этих коробках его одежда, особенно свитеры и пальто потеплее.
— Не желает ли пайдхи чаю? — спросил Майги.
Тут снова хлопнула наружная дверь, возвещая, что прибыл еще кто-то, скорее всего Алгини. От сквозняка затрепетал огонь в камине, и сразу же, подтверждая догадку Брена, через гостиную прошел Алгини, тоже весь мокрый, и исхитрился поклониться на ходу, несмотря на две большие коробки в руках.
«Все мое имущество, — подумал Брен, припомнив штабель коробок, который они загрузили в поезд. — Господи, сколько же времени они собираются продержать меня здесь?»
— Чай… — повторил он рассеянно. — Да.
Ему было холодно, несмотря на огонь в камине, — ведь всего несколько часов назад он находился намного южнее, в более теплом морском климате, а потом перенес выматывающую поездку по нелегкой дороге. Горячий чай будет очень кстати — и тут Брену пришло в голову, что за всей этой суматохой он не позавтракал и не пообедал, если не считать нескольких вафель в самолете.
— Как вы думаете, не найдется ли здесь пирога с сыром?
Обычно это вполне безопасное блюдо, независимо от сезона.
— Конечно, нади. Хотя я должен напомнить пайдхи, что до ужина всего час…
Разные часовые пояса, сообразил Брен. Он никогда не уезжал настолько далеко от Мосфейры, чтобы оказаться в другом поясе. Значит, тут не только другой климат, тут и время должно быть часа на два впереди. Он не знал, с одной стороны, как отреагирует его желудок на это неожиданное известие, с другой — сумеет ли продержаться этот час до ужина, раз уж вспомнил о еде.
Раскатился гром — вслед за вспышкой молнии, которая выбелила окна.
— Тогда не надо пирога, — сказал Брен и решил, что здесь жизнь вправе идти более медлительным шагом; неспешный, на деревенский лад ужин может его отвлечь и развлечь. — Просто чай, пожалуйста.
Но, услышав, как очередной свирепый шквал сыпанул дождем по стеклам, он подумал: «Господи, можно понять, откуда тут взялось озеро».
Через некоторое время после чая подоспел и ужин, элегантно сервированный в столовой. Местная кухня оказалась определенно в деревенском стиле, даже точнее — в стиле охотничьего домика, и он никак не мог пожаловаться на меню — сезонная дичь, слава Богу, здесь, в горах, оказалась другой.
Но это был скучный ужин — он сидел в одиночестве за длинным и тихим столом, на самом крайнем месте, откуда мог поглядывать в окно гостиной; поначалу он думал, это будет приятно, но комнаты находились высоко, на втором этаже, и видеть было нечего, кроме угрюмого серого неба, которое постепенно темнело — близились сумерки. Тано и Алгини ели у себя в комнатах, Майги и Джинана подавали ему, а он не успел настолько познакомиться ни с одной парой слуг, ни с другой, чтобы завести беседу. Все попытки упирались в глухую стену. Да, нанд' пайдхи, благодарю вас, нанд' пайдхи, повар будет рад это слышать, нанд' пайдхи…
Однако в конце концов, уже во время второго супа, после блюда из дичи, пришла Чжейго, оперлась локтями на спинку стула — самого близкого к нему из десяти, но по другую сторону стола — и завела ленивый разговор: как ему нравится обстановка, как ему нравится персонал?
— Чудесно, — сказал он. — Хоть я не видел здесь телефона. Даже телефонных проводов. Найдется тут переносной аппарат, который я мог бы одолжить на время?
— По-моему, есть телефон в отделении службы безопасности. Но на дворе дождь.
Все еще дождь.
— Вы хотите сказать, что отделение службы безопасности находится снаружи, где-то в другом месте?..
— Боюсь, что да. А кроме того, я не думаю, что звонить отсюда разумно, нади Брен.
— Почему? — Вопрос прозвучал сердито против его воли.
Чжейго немедленно оторвала локти от спинки стула и выпрямилась.
— Извините меня, нади, — проговорил Брен более мирным тоном. — Но мне необходимо иметь регулярную связь с моим управлением. Мне срочно необходима моя почта. Надеюсь, она будет попадать сюда, несмотря на трудную дорогу.
Чжейго испустила вздох и снова оперлась локтями на спинку стула.
— Нади Брен, — терпеливо начала она, — хоть я и не думаю, что мы, убрав вас из столицы, сумели обмануть кого-то, вряд ли разумно вам звонить отсюда. Они будут ожидать какого-то обманного хода. Вот пусть и думают, что наш полет в Мальгури был именно таким ходом.
— Выходит, вы что-то знаете о них.
— Нет. Вовсе нет.
Брен устал, да еще, пока ехали сюда, натерпелся таких страхов, которые выгнали из него всю сдержанность и самообладание, и плевать, что атеви так любят все свои политесы и показную вежливость, — он чувствовал, как на протяжении этих двух дней ситуация все больше и больше уходит у него из рук. Он хотел ясности хоть в чем-нибудь. Он был готов начисто потерять терпение.
Тем не менее он сказал миролюбивым тоном:
— Я знаю, вы делаете все, что можете. Вероятно, вы охотнее находились бы сейчас в каком-нибудь другом месте.
У Чжейго сдвинулись брови:
— Разве я создала у вас такое впечатление?
«Помоги Господи», — подумал он.
