Кэролайн ЧЕРРИ
ВЫБОР ШАНУР
Глава 1
Встреча старых друзей являлась вполне обычным делом на Центральной, где торговали представители полудюжины рас, и с одним из таких друзей столкнулась Пианфар Шанур, только что посадившая «Гордость» на причал. Край левого уха этой хейни с курчавой золотисто-рыжей гривой, такой же бородой и лоснящейся шерстью украшали золотые кольца — свидетельства многих успешных полетов, — самое нижнее из которых дополняла огромная броская жемчужина в форме слезы. Пианфар была одета в свободные бриджи из красного шелка с оранжевыми разводами, перехваченные в области талии поясом с драгоценными подвесками. Столь яркая особа, излучающая благополучие и достоинство, привлекала к себе внимание везде, где бы ни появлялась.
Обогнув груду контейнеров, дожидавшихся своей очереди на погрузку, Пианфар заметила полуобнаженную, покрытую тёмной шерстью фигуру. Махендосет были частыми посетителями Центральной, но этот шёл к ней, широко раскинув руки, глаза его лучились, а скуластое лицо расплывалось в очаровательной улыбке, обнажавшей острые с золотыми коронками клыки.
— Пианфар! — воскликнул он.
— Вы! — Пианфар замерла на месте. — Вы! — Она увернулась от его объятий и быстро зашагала дальше, вынудив махе перейти к более активным действиям.
— Эй, капитан хейни! — крикнул он ей вслед. — Заключим сделку?
Она развернулась, подбоченилась и позволила махену подойти ближе. Золотозубый опустил ей на плечо тяжелую руку и снова улыбнулся:
— Давненько не виделись.
— Черт, прекратите скалиться. Это не выдавит из меня ответной улыбки, махеновский вы шельмец! Как вы оказались в порту?
— Я только что прибыл. И сразу же нашёл моего доброго друга. Каков сюрприз, а? — Он рассмеялся, похлопал её по спине и кивнул в сторону корабельных секций. — Не хотите подарок, хейни?
— Подарок?! — Пианфар впилась когтями ног в палубные плиты: она знала, что за ними могли наблюдать — те же махендосет, в великом множестве шатающиеся перед окруженной канистрами погрузочной зоной, и совсем не желала, чтобы они стали свидетелями подобной фамильярности. Впереди зиял открытый доступ к кораблю. Вне всякого сомнения, это был «Махиджиру». — Да вы должны мне за станки и два чудесных агрегата, за жульничество с ремонтом, за обман…
— Мой славный друг Пианфар Шанур. — Мощная рука подтолкнула её в направлении трапа, охраняемого махенами. Пианфар резко обернулась и бросила на Золотозубого негодующий взгляд прежде, чем он успел толкнуть её снова — на этот раз более сильно и решительно. — Разве это не я спас вашу шею, а?
— Подарок, — бормотала Пианфар, идя к звездолету. — Подарок…
Поднявшись по трапу, она остановилась в переходном шлюзе, в то время как несколько последовавших за ними махенов прошли дальше, во внутренние коридоры. Золотозубый на мгновение помрачнел, и это Пианфар не понравилось. Она прижала уши.
— Что за подарок?
Махе многозначительно ей подмигнул — этот торговец, в действительности никогда таковым не являвшийся, этот хозяин корабля «Махиджиру», не имевшего ничего общего с тем коммерческим кораблем, за который капитан пытался его выдать.
— Приятно видеть вас прежней, хейни.
— Хм. Пианфар скривила рот в натянутой дружеской улыбке и похлопала Золотозубого по руке, при этом не до конца втянув когти. — Мне тоже приятно вас видеть, Эна Исмехананмин. Все разыгрываете из себя дельца?
— Ну, мы ведь иногда торгуем. Честно торгуем.
— Так где же подарок?
Золотозубый взглянул налево, и команда махенов, возвышающаяся сплошной чёрной стеной, расступилась. Пианфар повернула голову в ту сторону, и глаза её полезли на лоб, а рот широко открылся: в дверном проеме, ведшем внутрь «Махиджиру» возник долговязый, одетый как стишо, призрак. Большая часть его лица не имела на себе никакой растительности, а борода и грива были словно выпрядены из солнечного света — зрелище, не имевшее аналогов во всём известном космосе.
— О боги, — выдохнула Пианфар и, развернувшись, шагнула к выходу, но его уже загородили высокие темные фигуры.
— Пианфар, — позвал человек. Шанур обернулась, прижав уши.
— Тулли, — невольно выдохнула она, и в следующую секунду он уже обнимал её обеими руками, источавшими сильный запах парфюмерии.
— Пианфар… — Тулли выпрямился и теперь смотрел на неё сверху вниз, пытаясь заменить появившийся у него махеновский оскал на свою обычную улыбку. — Пианфар, — произнес он с искренним обожанием.
Это было пределом его возможностей: рот Тулли не годился для хейнийской речи. Золотозубый по- хозяйски похлопал его по спине.
— Хороший подарок, Пианфар?
— Где вы его нашли?
Капитан «Махиджиру» пожал плечами:
— Я встретил в пути старый махеновский корабль «Иджир». Этот полоумный человек хотел видеть вас. Он искал вас — вот и всё, что он был способен сказать.
Пианфар посмотрела на переполненного чувствами Тулли: он находился там, где ему было решительно нечего делать — внутри махеновского звездолета, на расстоянии нескольких световых лет от своей территории, в зоне, закрытой для человекообразных.
— Ну уж нет, — отрезала Пианфар. — Он — ваша проблема.
— Но ведь он искал вас, — возразил Золотозубый. — Где же ваши дружеские чувства?
— Да пропадите вы пропадом! Чего ради я должна их иметь? Что ему от меня нужно?
— Поговорить с вами, добрый друг хейни.
— Друг… Вы, должно быть, не в себе! Я только что привела в порядок свои документы. Знаете, во сколько мне это обошлось?
— Поторгуемся. — Золотозубый подошёл ближе и заговорщически положил руку Пианфар на плечо.
Она прижала уши и ухмыльнулась ему в лицо.
— Поторгуемся, хейни. Вы хотите заключить сделку?
— А вы хотите лишиться руки? Клыки сверкнули золотом:
— Богатая хейни. Богатая и властная. Хотите получить этого человека? Взгляните на него…
— У меня есть выбор?
Золотой оскал стал шире:
— Преданный друг, окажите мне любезность и осчастливьте это человеческое существо. Отвезите его к Консулу, а затем представьте хену. Доставьте всем радость! Это выгодная сделка, хейни.
— Конечно выгодная. — Пианфар отступила на пару шагов назад и пристально вгляделась в честнейшие махеновские глаза. — А выгоды такие же, как в прошлый раз: то есть зашкаливающие счета, закрытие Центральной для хейни на шесть месяцев и годовой простой «Гордости»…
— Да уж, хорошо стишо отблагодарили вас за спасение своих шкур.
— А чем от них отличаются надувшие меня махендосет?
Черные ладони поднялись вверх.
