и хотя ты не шел по пути знаний с самого начала, вполне возможно, к концу времен ты дойдешь уже без нас… Мы сделали вас своими приемными сыновьями. Как же получилось, что ты отправился в путь с леди Моргейн? Чтобы отомстить за своего родственника?
К лицу его прилила кровь. Он смутился и уныло ответил:
— Я дал ей клятву. — Всего лишь половина правды.
— Очень давно вы, люди, все были именно такими. Вы были безрассудны, потому что распоряжались жизнью во всей ее полноте. Но мы взяли себе кемай и жили в согласии с этими людьми, а остальные остались жить в деревнях. Посредством кемай мы устанавливали порядок и делали неприятные, но необходимые вещи, а иногда кемай совершали подвиги, рискуя собой ради других. Людям свойственно безрассудство. Но когда молодым умирает кел, он зачастую не оставляет после себя никого, и в смутные времена число наше быстро сокращается. Наши женщины способны беременеть раз-два в жизни, да и то с перерывом в несколько лет. В наших интересах сохранять мир и по совести обходиться с теми, кто имеет перед нами такое преимущество. Понятно ли тебе это?
Мысль эта поразила Вейни. И он осознал, как редко встречал он детей кел, даже среди полукровок.
Мерир убрал руку с его плеча и взглянул на Моргейн.
— Я дам вам помощь, миледи, независимо от того, просите вы ее или нет. Зло пришло, и мы не можем позволить, чтобы оно коснулось Шатана. Возьмите с собой Леллина и его кемейса. Я посылаю с вами свое сердце. Он мой внук, сын моей дочери, последний из увядающей линии. Он будет с вами, куда бы вы ни пошли.
— А сам он согласен на это? Я бы не хотела брать с собой того, кто не понимает опасности.
— Он сам вызвался.
Она с сожалением кивнула.
— Возможно, ему удастся вернуться к вам, милорд. Я постараюсь, чтобы он остался жив.
— Даже это от вас — достаточно много, не правда ли?
Моргейн не ответила на вопрос, на миг в шатре повисла тишина.
— Милорд, я еще раз вас прошу вас помочь нам добраться до того места, откуда управляются Врата.
— Это место называется Нихмин, и оно хорошо защищено. Даже сам я не могу попасть туда по первому же своему желанию. То, о чем вы просите меня — более чем трудно.
— Мне отрадно слышать это. Но союзники Роха не ведают жалости к своим слугам и будут ломиться туда до тех пор, пока не пробьют брешь в обороне. Я должна получить туда доступ.
— Ты просишь власти над нами.
— Нет.
— Да, это именно так… ибо, когда ты окажешься там, пред тобой будет слишком большой выбор, и ты, возможно, забудешь даже о своих врагах. И не будешь ли ты там для нас столь же опасна, как и они?
Моргейн не ответила, и Вейни напрягся, с ужасом подумав, что Мерир все понял. Если не всю правду, то какую-то ее часть. Но старый кел тяжело вздохнул.
— Леллин отведет вас. И я пошлю с вами еще помощников.
— А вы сами, милорд? Вы, конечно, не станете сидеть сложа руки… Но могу ли я узнать, где вы будете находиться? Я не хочу причинить вам вред, приняв по ошибке за врага.
— Доверьтесь Леллину. А мы пойдем своей дорогой. — Он поднялся. — Мирриндяне были изумлены, увидев, как вы делаете карту. Принеси лампу, юный Вейни, и я покажу вам нечто, что может оказаться полезным.
Вейни снял с подставки светильник и последовал за старым кел к стенке шатра. Там висела выцветшая от времени карта; Моргейн подошла и стала смотреть на нее.
— Это Азерот, — сказал Мерир, указывая рукой на большой круг в центре карты. — Шатан — это лес вокруг, а Нарн и его притоки снабжают деревни водой. Видите? Каждая из них расположена около воды. Вот здесь находится Мирринд.
— Такие круги не могут быть естественного происхождения.
— Правильно. Кое-где деревья не росли, хотя там была вода. Люди расширили эти места, подрубив лес, а там, где он начинал расти слишком густо, поставили изгороди, чтобы за ними жили, не выходя за пределы леса, дикие звери. Все круги сделаны намеренно, и границы между территориями деревень тоже четко различимы. Это дает нам возможность скрытно ходить от деревни к деревне. Мы не любим открытых пространств, в отличие от тех людей, которые занимаются возделыванием земли или пасут скот. Кроме того, — добавил он, положив руку на плечо Вейни, — это помогает нам не допускать войны. Некогда люди разъезжали огромными ордами, и между нами были постоянные распри. Они угрожали нам… но жизнеспособность у Шатана еще больше, чем у людей. Они воевали с нами огнем, и это было самое худшее, потому что для этого оружия мы наиболее уязвимы… но лес вырастал заново, а те люди, что были на нашей стороне, восстанавливали изгороди. Мы не единственные, кто живет в лесах в этом мире, но мы старше всех. Есть такие места, где сами люди управляют своим обществом, ведут войны и разрушают, а кое-где и создают красоту — за таких мы рады, но не можем жить так, как живут наши соседи. Мы слишком слабы. Тех людей, что живут за пределами нашей страны, мы зовем сирриндимами. Они большей частью всадники и избегают наших лесов. Вы понимаете, леди Моргейн, как велико мое беспокойство, что сирриндимы могут вдруг стать лагерем около Азерота.
— Их наверняка весьма интересует Нихмин, который, должно быть, не очень далек от Азерота, хотя я не вижу его на вашей карте. И еще Нарн… он может стать для вас опасным. Это дорога, которая проведет их через вашу страну.
— Да, это действительно так. Нарн выведет их прямо к землям сирриндимов. Это довольно серьезная угроза, и мы это понимаем. Начнись сейчас война, нам несдобровать. Захватчиков надо удержать в Азероте и ни в коем случае не пропустить в северные равнины. Из всех направлений, по которым они могут двинуться, это для нас будет наихудшим… и я думаю, что именно это направление они и выберут, потому что вы находитесь здесь, и они об этом рано или поздно непременно узнают.
— Я вас поняла, — сказала она.
— Мы их удержим. — В глазах старика была печаль. — Мы потеряем многих, но удержим их. Выбора у нас просто нет. Отправляйтесь в путь. Но сначала выспитесь. Утром к вам присоединятся Леллин и Сизар, и мы будем надеяться, что вас ждет удача, леди Моргейн. Мы верим вам. Я надеюсь, вы не причините нам вреда.
Она наклонила голову, выражая уважение старому кел.
— Доброй ночи, милорд, — сказала она, повернулась и вышла. Вейни аккуратно поставил лампу на место и, когда старый кел уселся в кресло, поклонился, как это делали люди его народа — коснулся лбом земли.
— Человек, — тихо сказал Мерир, — лишь благодаря тебе я поверил твоей леди.
— Почему, лорд? — спросил он, ибо его удивили слова старика.
— Твоя преданность ей — вот что больше всего меня убедило. Самолюбие обычно приводит к тому, что человек и кел не доверяют друг другу. Но ни ты, ни твоя госпожа не подвержены этой болезни. Ты служишь ей, но не потому, что боишься. Ты презираешь слуг, но ты для нее больше, чем просто слуга. Ты воин, как сирриндим, но все же не похож на кемай. Ты с уважением относишься к старости, даже если имеешь дело со стариком не твоей крови. Такие мелочи говорят больше, чем слова. И потому я склонен доверять твоей леди.
Вейни был потрясен этим, понимая, что они не оправдают доверие старика, и испытал страх. Он почувствовал себя совершенно прозрачным и при этом нечистым.
— Постарайся сохранить Леллина, — попросил его старик.
— Да, лорд, — прошептал он, понимая, что действительно будет выполнять это обещание. Слезы застлали его глаза, он заговорил с трудом, снова усевшись на циновку. — Благодарю вас за заботу о моей леди, которая очень устала, мы оба устали от сражений и странствий. Спасибо за то, что вы дали нам передышку, и за то, что поможете пройти через ваши земли. Могу ли я идти, милорд?
Старый кел попрощался с ним, он поднялся с циновки и вышел из шатра. Моргейн он нашел на прежнем месте, среди слушающих в темноте пение кел.
— Нам надо выспаться, — сказала Моргейн. — К тому же, доспехи здесь бесполезны. Спи спокойно.
