Боюсь, в следующий раз это нам удастся сделать не скоро.
Он согласился с ней, повесил между ними в качестве занавеса одно из одеял, с наслаждением освободился от доспехов и одежды, завернулся в одеяло и лег. Моргейн поступила так же и улеглась на мягкие шкуры, служившие им постелью. Самодельный занавес не доставал до пола, а снаружи проникал слабый свет от костра. Он видел, что она смотрит на него, оперев голову на руку.
— Что задержало тебя у Мерира?
— Мой ответ может показаться странным.
— Я задала вопрос.
— Он сказал, что верит вам только из-за меня… что будь в наших душах зло, оно не осталось бы от него сокрытым… Они, несомненно, принимают вас за одну из своих.
Она горько рассмеялась.
— Лио, мы принесем этим людям несчастье.
— Успокойся. Даже в Эндарине я не говорила о таких вещах. Эндарин связан с кел тесными связями, и там было небезопасно. Кроме того, кто знает, на каком языке говорят эти сирриндимы? И как много кел знают этот язык? Ведь не напрасно же с нами отправляется Леллин. Не забывай, что мы все время будем не одни.
— Я не забуду.
— И все же ты знаешь, Вейни, что у меня нет выбора.
— Я знаю. Я понимаю.
На ее мрачном лице проступила печаль.
— Спи, — сказала она и закрыла глаза. Это был самый лучший совет, какой она могла ему дать.
5
Они уезжали, не пытаясь сохранить свой отъезд в тайне. К шатру Мерира подвели коней, и там Леллин попрощался со своим дедом, отцом, матерью и дядей — это были серьезные, доброглазые кел вроде Мерира. Родители его выглядели слишком старыми для такого молодого сына и отъезд его восприняли тяжело. Сизар тоже трогательно попрощался с ними, поцеловал им руки и пожелал им всего доброго. Похоже, кемейс не имел родственников в этом лагере.
Им предложили еды на дорогу, и они не стали отказываться. Затем Мерир вышел вперед и протянул Моргейн золотой медальон изящной и прекрасной работы.
— Я даю это вам, — сказал он, — чтобы вы могли безопасно путешествовать. — Другой медальон, серебряный, он повесил на шею Вейни.
— Эти вещи дают вам право просить все что угодно у любого из наших людей, кроме тех эрхе, которые мне не повинуются. Но даже они отнесутся к ним с уважением. В Шатане это — лучшее средство защиты, чем любое оружие.
Моргейн в знак уважения поклонилась ему, а Вейни склонился к его ногам, ибо без помощи старого лорда путешествие грозило стать трудным и опасным.
Они подошли к коням. Шкуры Сиптаха и Мэй блестели после мытья, и по самим ним было заметно, что о них хорошо заботились. Кто-то украсил упряжь Сиптаха звездчатыми синими цветами, а упряжь Мэй — белыми… Странное украшение, даже для коня жителя Карша, подумал Вейни. Но это был дружеский жест, как и все жесты этого доброго народа, и он тронул его.
Для Леллина и Сизара лошадей не было.
— Мы получим их позже, — объяснил Леллин.
— Ты знаешь, куда мы направляемся? — спросила Моргейн.
— Мы отправимся туда, куда вы желаете. Когда понадобятся лошади, они у нас будут.
Таким образом, сразу стало ясно, что в пути за ними будут следить не только глаза Леллина.
Когда они выезжали из лагеря, люди и кел провожали их глубокими поклонами — словно бы трава гнулась под сильным ветром. Они будто бы провожали старых друзей. Это продолжалось почти до края леса.
Там Вейни повернулся и глянул назад, чтобы убедиться, что это место существует на самом деле. Они уже находились в тени леса, но лагерь был залит золотистым светом — городок из шатров, готовый в любую минуту сняться с места и быстро исчезнуть, раствориться в лесу.
Они въехали в лес, и сразу стало прохладней. На этот раз они поехали по другой тропе, не по той, по которой приехали сюда, и Леллин пояснил, что они будут придерживаться ее до полудня. Леллин шел перед Сиптахом, в то время как Сизар тенью скользил в кустах. Время от времени кел тонко посвистывал, и впереди тогда отзывалось эхо, а иногда, на радость Леллину, звуки эти были мелодиями кел, дикими, странными.
— Не надо слишком рисковать, — сказала ему Моргейн после одной из таких перекличек. — Среди наших врагов есть такие, которые знают лес.
Леллин повернулся и ответил легким поклоном. Прогулка, похоже, доставляла ему удовольствие, на лице его появилась улыбка. — Здесь пока повсюду наши люди, — сказал он. — Но я не забуду вашего предупреждения, миледи.
Он казался хрупким, этот Леллин Эрирен, но сегодня, как это ни выглядело странным для его народа, он шел вооруженным — с маленьким луком и колчаном со стрелами с коричневым оперением. Вейни отметил, что этот высокий худощавый кел, скорее всего, может пользоваться своим оружием с таким же искусством, с каким его кемейс умеет бесшумно ходить в кустах. Несомненно, они с Моргейн производили такой шум, что их проводникам могло казаться, что они шумят нарочно. С таким же успехом они могли ехать по лесу, распевая во все горло песни.
Днем они отдохнули, Леллин подозвал Сизара и велел ему сесть рядом, возле ручья. Кони напились, а путники перекусили. Они привыкли за последние дни питаться хорошо, привыкли к регулярным трапезам, тогда как прежнее путешествие измотало их так, что доспехи висели на них как на вешалке. Теперь они снова были в пути и остановились на привал погреться на теплом солнышке. Глаза Моргейн были полуприкрыты, но сама она была настороже и смотрела на двух своих проводников так, будто те что-то против нее замышляли.
— Нам следует двигаться дальше, — сказала она гораздо раньше, чем им хотелось, и встала. Они поднялись, Вейни взял с земли седельные сумки.
— Миледи Моргейн говорит, что наши враги знают леса, — сказал Леллин Сизару. — Будь очень внимателен.
Человек прижал руки к поясу и коротко кивнул.
— Пока все тихо, никаких признаков опасности.
— Опасностей на нашем пути будет сколько угодно, — сказала Моргейн. — — И сейчас мы уже отъехали на заметное расстояние от вашего лагеря. Сколько еще времени вы будете нас сопровождать?
Оба посмотрели на нее с явным удивлением, но Леллин опомнился первым и церемонно поклонился.
— Я назначен вашим проводником и буду сопровождать вас, куда бы вы ни пошли. Если на вас нападут, мы будем вас защищать. Если вы нападете на других, мы будем в стороне. Если вам понадобится уйти на равнину, мы с вами не поедем. Если наши враги проникнут в Шатан, мы будем иметь с ними дело, и до вас они не доберутся.
— А если я попрошу вас проводить меня в Нихмин?
Леллин посмотрел ей прямо в лицо, словно бы пытаясь ответить взглядом.
— Меня предупреждали, что вы хотите попасть туда, и теперь я предупреждаю вас, миледи: это опасное место, и не только для ваших врагов. У него есть свои собственные защитники, те эрхе, о которых говорил вам мой дед. Для вас безопаснее туда не ходить.
— Но я все равно туда поеду.
— Значит, и я тоже, миледи. Но если вы намерены напасть на это место, предупреждаю: лучше вам этого не делать.
— Если на него нападут мои враги, оно может не устоять. Если оно падет, то погибнет Шатан. Я говорила об этом с милордом Мериром. Он предупреждал меня о том же, о чем и ты, но сказал, что я могу поступать по своему усмотрению. И послал тебя охранять меня, разве не так?
— Да, — сказал Леллин и с лица его исчезла вся радость и спокойствие. — Если вы решили обмануть
