Врата Изгнанников

— Эндж…?

Моргейн медленно произнесла слово по слогам. — Будьте точным. Будьте очень точным, милорд. Речь идет о вашей — и его — безопасности.

— Я — у меня нет прямой связи с Сюзереном. Но я могу спросить его. И для этого нужно время. Я прошу вас — сойдите на землю, дайте отдохнуть вашим лошадям, позвольте предложить вам еду и вино—

— Мы подождем здесь.

— Хотя бы глоток воды…

— У нас есть свои запасы, милорд. И мы верим, что в ваше гостеприимство входит быстрое выполнение просьб гостей.

— Миледи, — Хранитель выглядел глубоко обиженным и озабоченным. — Мне нужно время, не очень большое. Прошу вас понять. Сойдите на землю и отдохните. Хотите вы того или нет, но мои люди предложат вам все, что у нас есть. А пока разрешите мне оставить вас, миледи.

Он поклонился и быстрой походкой вернулся в тени.

Они остались одни, и не одни, в этом холодном месте, где самое маленькое движение вызвало громкое эхо, а удар железным копытом звучал как приговор судьбы.

— Мы встревожили его, — спокойно сказала Моргейн на языке Карша, очень невнятно, как только могла. — Это может быть хорошо, а может быть и плохо. Вейни — дай мне камень.

Он отдал. Сердце билось о ребра.

— Пошли, — сказала она, и резко послала Сиптаха вперед, по пустому проходу, к запечатанным дверям.

За колоннами послышались шаги бегущих людей, кто-то пробежал туда, куда направился Хранитель.

Кто-то побежал предупредить его.

Моргейн, проскакав три четверти длинного прохода, внезапно свернула в тень, в другую сторону, натянула поводья и повернула Сиптаха к Вейни, который подскакал к ней, за ним, грохоча по каменному полу, Чи, Хесиен и Ранин.

— Что вы делаете? — спросил Чи, молодой высокий голос, плохо подходивший к серьезным словам.

Блеснул кошмарно-белый свет, и Моргейн открыла камень-врата. Свет коснулся колонн, лиц, сумасшедших глаз испуганных лошадей — и внезапно почти полностью исчез, когда она взяла камень в руку и сомкнула пальцы, окружив его живой плотью.

— Дай мне! — крикнул Вейни, который по опыту знал чувство, которое она испытала при этом, и представил себе, какую боль она переносит здесь, так близко от ворот Манта. Но она крепко держала камень, разрешив вырваться только нескольким лучикам света и осветить каменные колонны, возвышавшиеся рядом с ними.

— Смотри кругом, — приказала она. — Чи, что говорит наш хозяин?

На мгновение все стихло, Вейни высвободил свой лук, вставил пятку в стремя и натянул тетиву.

— Он сообщает о нашем прибытии — мы не слушаемся его приказов…, — сказал Чи.

— Кому?

— Любому, кто смотрит — не знаю точно — даже не знаю, кто это может быть. Он сообщает, что находится в опасности. Он собирается открыть дверь. Он надеется, что мы уйдет от него…

— как можно дальше, — сказала Моргейн. В ее голосе послышалась боль. Он передал то, что я просила его?

— Нет — или мы не видели этого…

— Возьми камень. Передай.

— Передать что? Кто ты такая, женщина, что он должен знать тебя — проклятье, неужели ты лгала мне?

— Передай все, что я сказала Хранителю — пошли это проклятое сообщение, мужчина, пошли в точности так, как я сказала ему, и посылай до тех пор, пока не получишь ответ, или тебе придется посоревноваться с лучниками лорда Хранителя! Или с таким же камнем. Давай Чи, решай, быстро!

Чи протянул руку и взял его. На мгновение камень полыхнул слепящим белым светом, осветив бледное лицо Моргейн и искаженное болью лицо Чи, потом чалый и серый жеребцы шарахнулись в стороны, оба всадника натянули поводья.

Заработали машины, загрохотали цепи вторых дверей. Через зал промчался луч дневного света, ослепляюще яркий. В воздухе разлилась сила ворот, встревоженные лошади отпрыгнули назад, напуганные как грохотом, так и открывшейся дорогой к бегству.

— Этот более могущественный, чем у Хранителя, — сжав зубы сказал Чи. Он манипулировал пальцами, вызывая яркие и резкие вспышки, которые поглощали более тусклые послания Стража, от которых остались только слабые следы. — Мы заглушили его сообщение. Ранин! Стражники двигаются?

— Нет, милорд, — ответил лучник.

— Если ворота Манта сейчас откроются, милорд, — сказал Хесиен, — а эта штука будет у вас в руках —

— Посылай и жди ответа, — резко приказала Моргейн. — Опять и опять — то же самое сообщение. Вейни, гляди в оба! У них остался еще один камень-ворота.

— Миледи, — из прохода раздался голос. — Миледи, прекратите. Вы можете уезжать!

— Не обращай внимания, — тихо сказала Моргейн. — Лорд Хранитель лжет.

— Он действительно лжет, — сказал Чи, читая молчание камня в интервалах между своими вспышками. — Он не сумел… Есть!

Опал замерцал сам, быстрыми энергичными вспышками. Чи накрыл его рукой, мускулы лица вздрогнули от боли. — Скаррин, — хрипло сказал он. — Скаррин, сам — открыл предательство — просит тишину. Он — знает о нашем присутствии. — Знает имя. Он — говорит Хранителю — пропустить — не препятствовать — нам. Спрашивает — кто владеет к-камнем — миледи?

— Отвечай. Скажи ему, что мы. Скажи, что мы пришли поговорить с ним.

— Он слышит нас, — хрипло сказал Чи. И, закрыв ящик и уронив руку. — Он запрещает использовать камень.

Какое-то время Моргейн молчала. Приказ Скаррина — ничто иное, как публичное унижение. Она отпустила поводья и взяла шкатулку с камнем.

— Он приказал нам, — сказал Чи, — идти в Мант.

— И рассчитывать на его снисхождение, — прошептал Вейни. — Среди всех этих камней.

— Это враги Шайена, — сказал Чи взволнованным грубым голосом. — И мои враги — при дворе — которые уничтожили мой Союз. Они совершили роковую ошибку: они думают, что вы мои пленники. Убить нас всех троих — вот что они хотели, и заслужить уважение Сюзерена — как этот лорд Хранитель. Только он должен спрашивать своих командиров — что делать. А сейчас его собственная голова почти на плахе. Они не возьмут на себя ответственность, побоятся. Я думаю, что они не нападут на нас. Во всяком случае сейчас.

— Так они только все потеряют, — заметил Хесиен. — Сюзерен может убить всех нас — а может и приблизить к себе. В любом случае, леди, мы сейчас в руках Скаррина, для добра или зла.

— Мы идем, — сказала Моргейн, — зная, что другого пути нет.

Она повернула голову Сиптаха к свету и поскакала к дверям.

Вейни ударил пятками по бокам Эрхин и послал ее вперед, заводной жеребец дернулся, тяжело подпрыгнул и поскакал вслед за кобылой. Мелькнула мысль: обрезать повод, он положил руку на клинок чести, а потом подумал опять — впереди огромное пространство, еще скакать и скакать, они выехали наружу через вторые двери и увидели отдаленные скалы, освещенные солнцем — далекие стоячие камни властвовали над всей голой пыльной равниной, лишь кое-где поросшей травой, это был каменный колодец, открытый небу, и, после холода Сейирн Нейс, жар солнца молотом ударил по нему.

На мгновение у Вейни закружилась голова — на мгновение Эрхин потеряла направление и не знала,