его во всех корпусах, дивизиях, бригадах. В ротах предполагалось введение института политруков. Все это, вместе взятое, по мнению участников совещания, давало возможность усилить партийно-политическую работу в войсках и прежде всего укрепить их партийные организации.
Обсудив предложения участников совещания, ЦК ВКП(б) 8 мая 1937 года признал их полезными. Постановлением ПИК и СНК СССР от 10 мая 1937 года в военных округах (на флотах), армиях были учреждены Военные советы. Положение о них было утверждено неделю спустя. Военные советы учреждались в составе председателя – командующего войсками и двух членов. Этот орган являлся высшим представителем военной власти в округе (флоте, армии), ему подчинялись все войсковые части, учреждения и заведения, расположенные на территории округа. Военный совет нес полную ответственность за их боевую и мобилизационную готовность, политико-моральное состояние. Все приказы по округу (флоту, армии) подписывались командующим, одним из членов Военного совета и начальником штаба. Командующий, как и прежде, являлся высшим военным начальником на территории округа (флота, армии). Он председательствовал на заседаниях Военного совета, от его имени отдавались все приказы и распоряжения. Все это говорит о том, что создание Военных советов в РККА не отменяло курс на единоначалие – одного из основополагающих принципов военного строительства.
7 июня 1937 года, то есть через месяц после работы упомянутого выше совещания, приказом наркома обороны командиры-единоначальники были освобождены от функций, комиссаров, а их помощники по политической части приняли на себя эти права. В Положении о военных комиссарах, утвержденном 10 августа 1937 года, отмечалось, что главным и основным в их деятельности является повседневное политическое руководство и непосредственное проведение партийно-политической работы в войсковых частях, соединениях, учреждениях, управлениях и учебных заведениях Красной Армии. Какой-либо контроль за деятельностью командира со стороны комиссаpa исключался полностью[111].
Хотя все Положение о военный комиссарах было пронизано духом необходимости дружной и совместной работы командира и комиссара, по своей сути оно сильно подрезало крылья командирам и давало еще больший простор военкомам, ибо налицо была неполная форма единоначалия. Происходило дополнительное разделение функций: командир руководил военной стороной, а комиссар – политической. Такая форма руководства войсками, введенная с началом военной реформы 20 х годов, фактически продолжала существовать и в последующие годы, хотя рамки ее применения были сильно сужены. До 1937 года она применялась только в том случае, если командир части или соединения не являлся членом или кандидатом в члены партии. Теперь же она распространялась на все части и соединения.
Бросается в глаза некоторая торопливость в деле внедрения Военных советов в округах (на флотах). Судите сами: в один день с принятием Постановления ЦИК и CIK СССР от 10 мая об учреждении этих органов происходит и утверждение персонального состава Военных советов всех округов и флотов. И это осуществляется, не дожидаясь разработки Положения о них, которое регламентировало бы их функции, полномочия, задачи и обязанности. Выходит так – или проекты приказов о персональном составе советов и новых назначениях были подготовлены заранее, или же все делалось за один день, а значит второпях и наспех. Изучая содержание приказов НКО о новых перемещениях высшего комначсостава РККА за 10 мая 1937 года, все-таки приходишь к мысли, что дело это было обговорено заранее. Ведь не за одни же сутки решился вопрос о назначении заместителя наркома Тухачевского командующим войсками ПриВО, а командарма 2-го ранга П.Е. Дыбенко – на ЛВО. Петр Александрович Смирнов этим же числом назначается членом Военного совета ЛВО, начальником политуправления которого он работал с 1935 года.
Если в подготовке указанных выше документов Смирнов принимал участие, так сказать, с правом совещательного голоса, то после назначения на пост начальника Политуправления РККА он активно начинает выходить в ЦК партии со своими инициативами. Так, через месяц после вступления в должность Петр Александрович, поддержанный наркомом Ворошиловым, направляет в ЦК BКП(б) предложение о введении в состав Военных советов округов (флотов) секретарей областных, краевых комитетов партии и ЦК компартий республик, считая накопленный в этом отношении опыт весьма положительным. Предложение Смирнова принимается. В связи с этим вместо начальников политуправлений в состав советов стали входить секретари местных партийных комитетов. Относительно же места начальника политуправления округа (флота) вопрос некоторое время оставался открытым и только позже ЦК партии совместно с ПУРККА пришли к выводу о том, что он должен являться заместителем члена Военного совета – политработника. Одновременно было решено, что заместителем комиссара соединения является начальник соответствующего политоргана.
В заботах и хлопотах пролетали дни, недели, месяцы… Смирнов изо всех сил старался оправдать оказанное ему партией и Сталиным высокое доверие, считая при этом важнейшей своей задачей чистку армии и флота, в первую голову их командный и политический состав, от «врагов народа» и их пособников. Директивы подобного содержания, подписанные им, неоднократно уходили в войска, внося дополнительные трудности в работу Военных советов, политорганов, партийных и комсомольских организаций. Это требование красной нитью проходит и в подготовленном работниками аппарата ПУРККА и завизированном Смирновым разделе «Политическая работа» приказа наркома обороны № 0109 от 14 декабря 1937 года, в котором подводились итоги боевой подготовки РККА за истекший год и ставились задачи на год очередной:
«... 1) В 1938 году поставить всю партийно-политическую работу так, чтобы вся масса бойцов, командиров и начальников всегда бала в курсе важнейших событий международной и внутренней жизни страны и политики ВКП(б), постоянно находилась в состоянии политической мобилизованности и острой революционной бдительности…
Весь партийно-политический состав РККА, военкомы и политработники в первую очередь обязаны с удвоенной энергией вести политработу среди красноармейской массы, поднимая каждого бойца, командира и начальника на высоту понимания всех сложных политических задач современности, воспитывая в них дух большевистской стойкости, смелости и энергии.
2) Неослабно продолжать тщательное изучение личного состава и окончательно очистить его от враждебных и политически неустойчивых элементов. Вместе с тем на обязанности всех начальников лежит еще более смелое выдвижение молодых, способных, непоколебимо преданных Родине и нашей партии людей, повседневная забота о воспитании стойких, волевых командиров и начальников, способных по- большевистски бороться с врагами народа…
…4) Командиры и военные комиссары обязаны по-настоящему оградить части от проникновения в них троцкистско-бухаринских врагов народа и других вредителей, шпионов и диверсантов…»
В преамбуле этого приказа, где подводились итоги боевой и политической учебы Красной Армии за 1937 год, его авторы в качестве одного из больших достижений пытались преподнести якобы успешную работу вновь выдвинутых кадров: «Политико-моральное состояние личного состава РККА, невзирая на попытки врагов народа помешать нормальному росту армии, было и остается безусловно крепким. Красноармейцы, командиры и начальствующий состав сплочены вокруг своего правительства. Коммунистической партии… Высокая политическая активность, героизм и самоотверженность в учебе и работе являются отличительной чертой нашей армии.
Выдвижение новых молодых кадров, проверенных и преданных делу Ленина – Сталина и нашей Родине, на командную и политическую работу уже дает самые положительные результаты и в ближайшее время
