преемником.
В среду вечером Майлс Копленд изложил свою точку зрения в радиотелевизионной программе «24 часа». Полагая, что Насер еще сохраняет сильные позиции, он заметил:
Уже некоторое время ведутся разговоры о занятии Насером какого-либо высокого поста, например, поста главы Арабского социалистического союза, и я думаю, что в настоящее время такой исход вероятен.
Копленд с теплотой отозвался о Мохиэддине:
Захария – человек, который вполне приемлем как для американцев, так и для русских. Мы, американцы, очень любим его… Он хорошо разбирается в египетских делах и, судя по всему, это единственный человек, с которым наше правительство, британское правительство, западные державы и русские могли бы разговаривать о том, что следует предпринять.
Однако события развернулись не совсем так, как предсказывал Копленд: поступило сообщение, что Насер под давлением масс намерен к следующему дню пересмотреть свое решение. В субботу он объявил, что остается президентом. В конце недели слухи, что он был пленником армии, были опровергнуты. В воскресенье он «принял отставку» командующего войсками в Синае генерала Мортаджи, начальника штаба военно-воздушных сил Мухаммеда Махмуда и командующего военно-морским флотом Солимана Иззата.
Насер остался верховным главнокомандующим всеми египетскими вооруженными силами, хотя для генерала Фавзи был создан новый пост главнокомандующего. Предполагаемый преемник Насера Мохиэддин, а также бывший секретарь Арабского социалистического союза Али Сабри были введены в кабинет в качестве заместителей премьер-министра.
Когда Насер «вернулся» к власти, египтяне почти ничего не знали о масштабе поражения. На пресс- конференции, состоявшейся 11 июня в Тель-Авиве, генерал Гавиш объявил, что египтяне потеряли от 7 до 10 тысяч человек убитыми и много тысяч ранеными. Израильтяне захватили или уничтожили свыше 700 танков. В Синае оставшиеся в живых египтяне пытались идти обратно пешком, без еды, воды и укрытия от палящего солнца. Прошло более четырех дней, прежде чем египтяне решили возобновить подачу пресной воды по трубопроводу, идущему из Египта через канал в Синай. Израильтяне и представители Международного Красного Креста прочесывали пустыню в поисках оставшихся в живых. Когда уцелевшие солдаты вернулись, малая доля правды дошла до народа. Чтобы предотвратить распространение упадочнических настроений среди гражданского населения, власти не пустили многих из них домой, а загнали в барачные лагеря. Многих, пытавшихся добраться вплавь через канал, убили свои же египетские солдаты.
Не успела пройти неделя войны, как Каир стал рассадником самых фантастических слухов. В частности, говорили, будто армия или то, что осталось от нее, разочарованная и распаленная яростью из-за того, что авиация не обеспечила ей прикрытия с воздуха, спешно готовила переворот.
Согласно другой версии, переворот был уже произведен, и Насер под дулом пистолета был вынужден подать в отставку, но, по слухам, увидев реакцию толпы, мятежники испугались и решили оставить Насера у власти в качестве марионетки. Согласно третьему слуху, Насер покинул страну. В подтверждение достоверности последней версии указывали на то, что со времени своей речи об отставке, транслировавшейся по телевидению, Насер не появляется на людях. Эти слухи циркулировали главным образом среди образованных слоев населения, которые первыми осознали плачевную ситуацию.
В восстановлении своего военного потенциала Насер полностью зависел от советской помощи. 25 июня, после визита президента Подгорного, международный Каирский аэропорт был для коммерческих рейсов закрыт на один час. Русские начали свои поставки по воздушному мосту. Еще не ясно, в каком объеме будут возмещены египетские потери. Но даже если будет возмещено все, потребуется продолжительное время, чтобы создать боеспособную египетскую армию и авиацию.
29 июня Давид Бен-Гурион, старейший израильский государственный деятель и человек, который в 1956 году провел Суэцкую кампанию, дал интервью младшему автору этой книги. Это интервью транслировалось 12 июля в радиопрограмме Би-би-си «Мир в первом часу».
Бен-Гурион заявил, что в соответствии с международным правом не только Тиранские проливы, но и Суэцкий канал должен быть открыт для израильских судов. Он сказал также, что Иерусалим должен остаться еврейским городом. Что касается остальных территорий, то, по его мнению, Израиль мог бы отказаться от них, если бы это способствовало установлению мира. Он считает, однако, что Хеврон также должен отойти к Израилю, ибо он «более еврейский, чем даже Иерусалим». Иерусалим стал еврейским городом три тысячи лет назад, при царе Давиде, а Хеврон – четыре тысячи лет назад, при Аврааме. Кроме того, к Хеврону примыкал ряд еврейских поселений, которые были разрушены за два дня до провозглашения Государства Израиль. На остальной территории Западного берега арабы должны получить автономию и сохранить, в рамках своей связи с Израилем, свой национальный образ жизни. В конце беседы Бен-Гуриону был задан вопрос: «Считаете ли вы великую победу, одержанную Израилем, поворотным пунктом в вашей истории?». Он ответил: «В известном смысле – да, но если бы у меня был выбор, я предпочел бы вернуться к прежнему положению. Прошлого не вернешь, но если бы можно было предотвратить войну, я предпочел бы остаться в прежних границах и без завоеваний, ибо мы заплатили дорогую цену: погиб цвет нашей молодежи, около 700 человек… Я предпочитаю мир любой войне, даже победоносной, слишком высока цена». Бен-Гурион подчеркнул, что имеются два предварительных условия, на которых Израиль может вернуть любую захваченную территорию. Во-первых, арабы должны признать Государство Израиль и, во-вторых, должен быть подписан настоящий мирный договор.
Трудно сказать, в какой мере эти идеи разделяются другими израильскими политическими деятелями. Вероятно, что большинство из них во всем согласно с Бен-Гурионом.
Кроме присоединения Иерусалима, израильское правительство не сделало каких-либо конкретных исправлений границ и не выдвинуло какого-либо плана мирного урегулирования. Бесспорно, что израильтяне не вернутся к границам перемирия 1948 года и останутся на линии прекращения огня до тех пор, пока не будет достигнуто удовлетворительного соглашения. Главное требование Израиля было выражено Абой Эвеном в частной беседе, состоявшейся через несколько дней после окончания войны:
Мы должны заключить мир, основываясь не на территориальных претензиях, а на требованиях нашей обороны.
Игал Алон – также в частной беседе – высказался более подробно. По его мнению, было бы разумно демилитаризовать Синайский полуостров, удержать полосу Газы, Западный берег, Иерусалим и Голанские высоты. Границы Израиля должны совпадать по крайней мере с границами бывшего Палестинского мандата, ибо Газа никогда не входила в состав Египта, а Западный берег – в состав Трансиордании.
В своих публичных выступлениях израильские политики придерживались различных мнений о том, какой аспект проблемы наиболее важен. Эшкол и Эвен не выходили за рамки провозглашения общих принципов. Генерал Даян изложил свои взгляды в интервью, которое было записано на пленку 9 июня, т.е. до окончания боев в Сирии, и два дня спустя транслировалось в США. Даян сформулировал следующие предложения:
1. Ни полоса Газы, ни Западный берег не будут возвращены.
2. Израиль сохранит за собой Иерусалим и обеспечит свободу всех вероисповеданий.
3. Израильские войска останутся в Шарм а-Шейхе, пока не будут получены надежные гарантии свободы судоходства в районе Эйлата.
4. Должен быть обеспечен проход израильских судов через Суэцкий канал.
5. Все спорные вопросы, существующие меж, Израилем и арабами, должны быть решены в прямых переговорах между сторонами.
Однако Леви Эшкол в своем интервью корреспонденту «Санди таймс», опубликованном 11 июня, ограничился следующим заявлением:
Угроза уничтожения, которая висела над Израилем с момента его образования и была близка к осуществлению, устранена. Никогда больше мы не допустим возобновления этой угрозы.
Откровенность Даяна иногда приводила в замешательство правительство. После посещения Газы 5 июля, Даян заявил: «Полоса Газы должна стать составной частью Израиля». На другой день представитель
