Деловые люди – это зомби. Чем крупнее корпорация, в которой они работают, тем глубже они спят.
Ну пиздец! Ладно, без эмоций.
Прихожу в очередной раз в парк, а Дизель и говорит: а, Гангстер, счастливый как всегда, рад тебя видеть, ты меня какой-то позитивной энергией заряжаешь! Я удивляюсь, а он говорит, что я же всегда улыбаюсь! Я говорю, что просто их рад видеть.
Потом в Корпорации захожу в соседний отдел, и Денис говорит: а, Дмитрий как всегда счастливый! Говорит, мол я всегда улыбаюсь. Причём совершенно искренне.
Я, который с трудом справляется с депресняком, считаюсь самым счастливым. Я, полный ненависти, улыбаюсь. Что это, просто маскировка? Но ведь я улыбаюсь неосознанно. Не знаю…
Написал на листочке бумаги: «СЛОМАЙ!» Порвал его и выкинул в ведро.
СЛОМАЙ!
Это был день Корпорации. Для празднования сняли один из домов культуры, отвезли туда всех на арендованных автобусах и служебном транспорте. Две тысячи человек сначала набились в один зал, выслушали поздравительную речь президента Корпорации, посмотрели, как награждают особо отличившихся сотрудников, потом разошлись по нескольким залам с накрытыми столами. Без меры ели и пили водку, обсуждали стандартные для себя темы. Я съел кой-чё, выпил сока, потом решил выйти на улицу, потому что из-за обилия народа в помещении стало дико душно.
Выхожу на крыльцо, а там сотрудники в сотню щей курят сигареты и сигары. Я отхожу от крыльца, просто прогуливаюсь. Вечереет. Смотрю – в соседнем ресторане другая корпорация гуляет, наши конкуренты. Тоже на крыльце курят, на нас косятся.
У меня, кстати, настроение отнюдь не праздничное, воспылал ненавистью к быдлу, уже подумываю валить отсюда, лучше в парке с парнями затусить.
И вот проходят мимо меня трое из конкурирующей корпорации, а один из них – молодой слащавый жид, который ухмыляясь заявляет своим друзьям, что в нашей Корпорации одни лохи работают. И они ржут над этим.
Я воспринял это как личное оскорбление. Кулак как кирпич – и я выбиваю этому жидёнку зубы. Другие двое орут и лягают меня. Я бью кулаками, пинаю, драка идёт нормальная. И чувствую, забил бы я их, а тут с обеих сторон на подмогу уже люди несутся, орут: «Наших бьют!»
Первым подбегает Денис из соседнего отдела, который занимается боксом, и одним ударом валит кого-то на асфальт. А вон и пьяный Михалыч, раскрасневшийся Серёга, скинувший на ходу пиджак Евгений – не вникая в суть происходящего пара десятков сотрудников бросается в драку. Кто- то кричит: «За Корпорацию!» С той стороны тоже бегут, прямо из ресторана толпой. Бабы визг подняли.
Я бьюсь чисто кулаками, хотя в кармане лежит опасная бритва. Здесь криминал не нужен. Свалив очередного противника я оглядываюсь и охуеваю от зрелища бьющихся клерков. Щей по тридцать с каждой стороны, в рваных окровавленных рубашках, у одного вон из глаза металлическая ручка торчит, бутылка разбивается об чью-то голову, один другого душит галстуком, по голове валяющегося пинают каблуками лакированных ботинок. Чувства радости и глубокого удовлетворения переполняют меня. Система Корпорации со своими строгими нормами поведения очень долго сдерживала энергию работников, направляя её в рабочее русло, но вот теперь, выпив водки, они сорвались и выпускают пар. Я спровоцировал их сам того не желая, дал им возможность отстоять честь Корпорации, избить конкурентов, реализовать сидящие глубоко в подсознании желания, которые Корпорация сама им привила, но на такое она не рассчитывала.
Нас растаскивают подоспевшие мусора. Некоторых сразу загребают, особо агрессивным дают дубинкой по почкам. Я вижу, что в драке участвовали те, кто и работает наиболее инициативно и энергично, а лохи нерешительные стояли в сторонке и глазели.
Меня не загребли, потому что во время отошёл в сторону. Привык уносить ноги, когда надо. Но многие видели, что зачинщиком был я, и в понедельник я предстал перед советом директоров.
Я говорил им, что отстаивал честь Корпорации, что так должен был поступить любой настоящий мужчина. Но директорам не понятно слово «честь», они говорят о подмоченной репутации. Инцидент был освещён во всех местных СМИ. Что клиенты подумают?
Меня уволили.
Собрались в парке с парнями. Я живописно рассказал про битву клерков, вызвав бурю восторга. Мы решили отметить моё увольнение. Совершенно трезвым образом – жизнь и так слишком насыщена, чтобы что-то употреблять. Наш наркотик – адреналин, наше изменение сознания достигается убийством. Некоторые парни отлучились, чтобы достать из тайников своё оружие. Всего сегодня человек десять, но может ещё подойдут.
Я общаюсь с Танком, давно его не видел. У него в кармане негромко играет с плеера Сокира Перуна, так что слышно только в пределах нашего кружка. Альбом «Очи, Полные Гнева», наверное слушает из ностальгии, как и я «Национальную Революцию».
Танк рассказывает, как работает менеджером по продажам в нефтяной фирме. Не ожидал я от него такого, думал, что он раздолбай тот ещё! А он ещё и книги читать успевает, больше меня прочитал! Хотя в последние полгода, пока я работал в Корпорации, я вообще ничего не читал, просто времени не было.
Ночь, вся банда в сборе. В это время ночные клубы уже битком всякими недочеловеками. Туда-то мы и идём.
Типичный ночной клуб – расовая клоака. Нигеры, чурбаны и арабы кучкуются, снимают белых девок, которые по сути – бляди. Русских там – от силы половина, да и те все дегенераты и наркоманы. Стиль r’n’b по-прежнему популярен среди них, что указывает на абсолютное жидовство. Цунарефские банды держат всех в страхе, в клубах они считают себя хозяевами. Нигеры уверены, что все девушки от них без ума, беззастенчиво лапают их.
Подходим к одному из клубов. У входа тусят какие-то люди. Я вижу, что в стороне происходит небольшая словесная разборка между белыми и нигерами. Поодаль от них стоит симпатичная блондинка, курит и наблюдает за ними.
– Что там происходит? – спрашиваю я у неё с видом праздного любопытства.
– Это из-за меня! – говорит она довольно. – Я хочу, чтобы они из-за меня подрались!
– Драться они не будут, сразу видно, – говорю. – Это же чмыри!
Она недовольно отворачивается от меня.
– Их всех убьют сейчас, – говорю.
– Кто? – спрашивает она.
– А вон те парни, – я показываю на своих друзей, которые со стороны
