и Серёга решили сфотографировать меня на свои телефоны. Камень говорит: сядь вот так.
Он сидит, расставив широко ноги, поставив левую кисть на коленку, и правый локоть на другую. Нагнулся вперёд, лицо нахмурено. Кисть правой руки намекает на пистолет.
Просто для прикола я принимаю такую же позу. Ник фотографирует. Я смотрю в экран его телефона и охуеваю: там фото какого-то отмороженного бандита, который при этом широко и искренне улыбается. Всем фотка понравилась, а я говорю: удали её на хуй.
Тогда ещё ни я, ни кто-либо из парней не предполагал, что через полгода некоторые будут знать меня исключительно как Гангстера, не зная моего имени, а те, кто знает имя, тоже будут называть меня Гангстером и никак иначе. Вот так и появился мой боевой псевдоним.
Я стал очень ценить своё свободное время. Стараюсь не тратить его на ненужные вещи. Уже приходилось выходить на работу в субботу, поэтому я стал ценить и выходные. Чем можно заниматься в выходные – это понятно каждому. Я же стараюсь толково проводить и вечера. Конечно, каждый вечер участвовать в акциях – это к концу недели я был бы неработоспособен. Поэтому иногда я просто иду домой и перед сном читаю или вылажу в Интернет.
К Интернету у меня отношение неоднозначное. С одной стороны это охуеннейшая штука. Залил туда свою мысль, и вот она уже в башках сотен. Поэтому это отличное средство для пропаганды, которое надо использовать максимально, например, писать не только на своих Правых форумах, но и на других, совершенно левых, рассылки делать и всё такое… Но с другой стороны есть свой недостаток – любой урод может сеять смуту в информационной среде. Вот и появляются всякие провокации, пиздабольства, конфликты, бред, дезинформация, ложь и жидовство. А сколько дегенеративных ресурсов – это пиздец! В Интернете тоже идёт борьба, конечно не такая важная, как на улицах, но и в ней следует активно участвовать. Главное – эффективно, а не премудком быть, гы-гы…
Ещё свободное время – обеденный перерыв. Ровно сорок восемь минут. Я приноровился по быстрому обедать в столовке в рабочее время, а в обеденный перерыв гулять. На самом деле так многие делают, только болваны сидят в столовке во время перерыва.
Когда гуляю во время обеда по прилегающим к Корпорации улочкам, часто встречаю соратников. Одни просто гуляют, потому что студенты, другие гуляют во время обеда так же, как и я. Вон Шварц, который по вечерам носит шмотки, подчёркивающие его мускулатуру, выворачивает из-за угла в костюме и галстуке. Я первый раз вижу его таким, поэтому не могу сдержать улыбку. Беседуем, вспоминаем последнюю акцию, когда убили двух негров у клуба «Авентура», говорим о работе. Шварц работает в банке.
А то порой идёшь с сотрудником из Корпорации, ну по пути просто случайно встретишь, пиздишь на корпоративные темы, и вдруг к тебе несётся какой-нибудь карлан, вся внешность которого говорит о том, что это фашиствующий молодчик, и орёт широко и искренне улыбаясь: «Здорово, Гангстер! Как делища?!» Потом сотрудник спрашивает, тебя что, мол, Гангстером называют, и это что, твой друг был? Я говорю, нет мол, это просто один едва знакомый парень со странностями, это он прикалывался. Конечно, молодых соратников нужно учить быть всегда на шифре, надо бы этому пареньку люлей навешать за такое палево. Но с другой стороны он же был искренен, и вообще он хороший боец и отличный парень. Просто у него одна жизнь, а у меня получается уже две…
Очередным утром выхожу из дома, иду на остановку. Многих из стоящих здесь я уже узнаю. Каждый будний день в одно и то же время они едут на работу с этой остановки. Они меня тоже наверное узнают. Но никто никогда не подаст вида об этом, никогда не поздоровается.
Сажусь в маршрутку как всегда на самое заднее сиденье, а то если сидишь впереди – могут напрягать просьбой передать на билетик. А у меня и так глаза закрываются – несмотря на холодный душ и зарядку, к концу этой недели недосып накопился настолько, что можно уснуть, едва только расслабишься.
Возможно, именно из-за недосыпа я начал думать по-другому в этот момент. Смотря на билетик в своей руке, я неожиданно понял, насколько сложная штука – моя рука. Пальцы и ладонь – они же так устроены, что ими можно что угодно делать! Если бы у людей были какие-нибудь лапы с маленькими пальцами-подушечками, или копыта, то никакого прогресса точно не было бы. Да весь человек устроен совершеннейшим образом! Один мозг чего стоит. Я смотрю на людей, едущих со мной в маршрутке, понимаю, насколько они все сложные, и понимаю, какой хуйнёй при этом они все занимаются. Они не помнят о том, что они люди, о том, в каком мире они живут. Они живут в системе и являются её клетками. Вся их жизнь ограничена заебавшей их же самих работой, ещё более заебавшим их бытом и быдлячими радостями, предложенными системой для отдыха от работы и быта. Все эти обыватели живут так, как по их мнению должен жить «нормальный человек», по правилам, и это можно видеть даже в маршрутке. Они рабы. Многим из них не нужны пять пальцев, хватило бы и одного, чтобы нажимать на клавиши и ковырять в носу. Многим из них не нужен мозг, всё равно за них думает система.
А я вспоминаю, что мы живём на планете Земля, которая ничтожно маленькая плавает во Вселенной, и думаю, зачем всё это? Зачем нужен этот мир, зачем нужна эта жизнь? Зачем людям даны такие тела, зачем такой разум? Ведь не для того же, чтобы быть обывателем!
Ощущение дурного сна, иллюзии, нереальности этого мира наваливается на меня. Ощущение того, что я и сам занимаюсь не тем, чем надо. Еду в Корпорацию, блядь…
В Корпорации уёбищность обывателей видна ещё сильней. Есть, конечно, и более-менее нормальные люди, которые хоть и обыватели, но вполне искренни и открыты. Но многие явно играют придуманные ими роли. Например, Ирина из нашего отдела постоянно говорит какие-то не свои, а словно заученные фразы, фальшивит. Пытается казаться продвинутой, активной, своей в системе Корпорации. Видимо начиталась книжек и журналов, где жиды описывают, каким должен быть успешный современный человек, и работает в этом стиле. Но иногда непроизвольно она показывает свою истинную сущность. За маской скрывается очень неуверенная в себе, сильно закомплексованная женщина, которая хочет создать свою семью, потому что в тридцать уже пора, но кому же нужно такое уёбище? И где ты вообще мужика найдёшь себе, если с утра до ночи сидишь в Корпорации, пытаешься сделать карьеру? И ведь не бросишь ты эту работу, потому что твой идеал – состоятельная бизнес-леди из журнала. Пойми, ты не станешь такой, это не твоё, только время проебёшь, так и не будет у тебя семьи! И тебя уже не исправишь…
Когда работаешь с такими людьми, очень непросто казаться своим. Наверняка, меня некоторые считают замкнутым, хотя я пожалуй никогда раньше не разговаривал так много на столь уёбищные темы. Стараюсь улыбаться, потому что знаю, что когда я мрачен, люди могут и напугаться.
Наверное, не только я один так обламываюсь в Корпорации, по крайней мере я надеюсь на это. Коллектив отнюдь не самый дружный, все если и дружат, то маленькими группками, в лучшем случае отделами. Некоторые отделы вообще терпеть не могут другие, и это порой взаимно. Между некоторыми отделами симпатия. Мне вот самому больше нравится общаться с соседним отделом, чем с моим собственным. Там есть Денис, почти не испорченный системой парень, совершенно безыдейный, но вполне искренний. Там Света – маленькая девушка с совершенно Арийской внешностью, пришедшая недавно, сразу после института, и очень трудолюбивая. Там Анна – просто очень душевная женщина. К ним просто хорошо заходить пообщаться.
Для «сплочения коллектива» иногда проводятся разнообразные мероприятия. Вот, например, мне предложили играть в футбол после работы пару раз в неделю. Команды формируются, уже была игра на небольшом поле у близлежащей школы. Я дал согласие, спорт – это хорошо, надо вот только кроссовки новые купить.
Отработал день и вечером пошёл покупать кроссовки. Выбрал и купил, у меня это много времени не занимает. Только собираюсь валить из магазина, вдруг слышу: «Здорово,
