тогда. Я наблюдал и размышлял.
У кого деньги, у того и власть – вот что стало понятно первее всего. Деньги поставлены во главу всего. О жидовском происхождении этого я тогда не знал, но все говорили, что большие деньги наживаются только преступным путём, и это было очевидно. Богачи – преступники, вроде бы их надо ненавидеть? Так почему же сегодня в обществе наиболее уважаемы преступники и развратники? Да они всех купили! И обыватели стремятся хоть чуть-чуть стать такими же. Жадность и лживость считаются нормальными. Люди богатеют, но лишь материально, а внутри у них пустота.
Всё это понималось тогда весьма смутно, но одно я увидел и прочувствовал очень ярко. Среди общей грязи самым обидным было то, что человеческие чувства и отношения тоже продаются!
Мне было шестнадцать. Я уже встречался с девушками, но даже не пытался развести их на секс, чувства были совершенно платоническими. Казалось, что после секса любви не станет, да и девушки были порядочными. Но я всё-таки попался на крючок системы. Как это было?
В молодёжных журналах, ходивших между моими товарищами, активно пропагандировалась идея, что в наше время нормально терять девственность в четырнадцать лет как для парня, так и для девушки, и что нормально регулярно менять половых партнёров. Многие знакомые парни постоянно хвастались своими сексуальными подвигами, хотя зачастую было очевидно, что все их истории придуманы на ходу. Я был против разврата, но под влиянием жидовской пропаганды решил, что в шестнадцать пора уже потерять девственность. Думалось, что девушки могут посмеяться над моей неопытностью, поэтому я решил на первый раз пойти к проститутке, чтобы она меня всему научила. Я как раз подрабатывал летом во время каникул, поэтому деньги были, и я решил пойти в салон к элитной проститутке, ибо стоящие на дороге уродины меня отвращали.
Позвонил, договорился. Пришёл. Было две свободных проститутки. Я выбрал ту, что выше и с более выдающимися формами. Мы прошли в отдельную комнату, где были только диван, тумбочка и магнитофон. Я притащил бутылку коньяка для раскрепощения. Её звали Вика. Она принесла лёд, сама разлила коньяк по бокалам и вообще всячески ухаживала за мной, ломая мой стереотип, что парень должен ухаживать за девушкой. Я тогда почти не пил, а потом и вовсе стал стрейтэйджером, но выпив полбутылки в ту ночь угорел дико.
Сначала поговорили, когда пили коньяк. Я рассказал про свои протестные настроения. Она то ли поняла, то ли просто умела поддержать любую тему, но разговор пошёл. Ей было двадцать восемь. Она начинала моделью. Она сказала, что все модели – это лишь завуалированные проститутки. Что многие модели переходят в проституток, потому что это более просто. Она говорит:
«Вот девушка становится моделью, а приходит богатый мужик, платит её директору, её заставляют наклониться, и этот мужик грубо трахает её в попу. Ей больно, она же не привыкла, но потом все привыкают…»
Потом, когда мы выпили коньяк, она говорит, что пора начинать. Говорит, сходи в ванную. Я спрашиваю, а это обязательно? Она говорит, да, желательно, ведь тогда можно будет поцеловать тебя в любое место. Я иду в душ и моюсь. В это время думаю, не обшмонает ли она мои шмотки.
Выхожу чистый. Она голая. Я почему-то не возбуждаюсь. Она говорит, сейчас всё будет. Говорит, ложись на кровать. Я ложусь, и она делает что-то невообразимое. Жёсткий минет. Стояк как кол.
И тогда я вдруг подумал. Вот моё тело. Вот её. Чего такого? Трение тел? Стояк ослаб. Но она работает. Спрашивает, в чём дело? Я смотрю на неё, как она сосёт мой член, и снова возбуждаюсь.
И внутренний диалог. Ты человек или животное? Я старался не думать об этом, но именно это давило на меня. И я говорю ей, встань раком.
Когда я трахаю её, то понимаю, что ей вообще это безразлично, влагалище у неё разработано под конский член, на лишь имитирует удовольствие. Меня это очень обламывает. Я ставлю её в другую позу. Она говорит: ты знаешь, как доставить удовольствие женщине, наверное у тебя было много партнёрш? Я говорю: нет, ты придумываешь. А она говорит, какое у тебя крепкое тело, так и хочется его разодрать. А я говорю: не такой уж я и сильный.
Она говорит: давай попробуем шестьдесят девять. Она сосёт у меня, а её задница над моим лицом. Я думаю о том, сколько дегенератов её имели, и лишь вставляю палец ей во влагалище. Она натянуто стонет, делая мне минет. Я говорю: «Я сейчас кончу!», и кончаю ей в рот. Она без малейшего смущения сплёвывает в пустую сигаретную пачку, а потом идёт в ванную. Но ночь продолжается.
Я натягиваю на член презерватив, который мне кажется слишком толстым и притупляющим ощущения. Но я имею её в разных позах. Я говорю, давай ты сверху. Она так и делает. В это время за дверью слышу хохот какого-то мужика, от этого член сразу опадает. Она говорит, это клиент. Не бойся мол, он сюда не заглянет. Предавшись дикому траху я как-то неинтересно кончил. Презерватив – очень обломная штука, но с такой девушкой без него нельзя. И тогда я подумал, а чего такого? Разве это кайф? Разве не получаю я более яркие ощущения, выбив кому-нибудь зубы?
А она говорит, у нас ещё час остался. Хочешь трахнуть меня анально? Но за это дополнительная плата. Я говорю, нет, тут не в деньгах дело, меня вполне устраивает традиционный секс. Я завалил её на подоконник, который был широким, сорвал во время акта занавески неосторожным движением, из окна напротив кто-то дико смотрел, я размахивая эрегированным членом повесил занавески обратно, поставил её раком, и вскоре кончил. Тут в дверь сунулась какая-то тётка и крикнула, что у нас осталось десять минут.
Я подумал: и это всё? ВСЁ? А где же чувства? Где они, отношения между мужчиной и женщиной? Это всё? Ведь это не было искренне! Это и есть секс? Это всё? Чего в этом такого?
Сейчас я могу сказать тебе, что убив чурбана ты получаешь в сто крат более яркие ощущения, но тогда я этого не знал. Я был просто разочарован.
Три раза кончил. Попробовал разные позы. Этого достаточно? Нет! Нет! Я хотел другого! Я хотел понять отношения между мужчиной и женщиной! Я хотел эзотерики. А получил грязь! Она целует меня на прощание, и я выхожу не как герой, а как совершивший гадкое преступление, выскальзываю из подъезда.
Дело уже к утру. Я захожу в кафе и выпиваю сто грамм водки, чтобы прийти в себя. Чувствую, что меня тянет в сон, и выпиваю две кружки кофе. До того, как начнёт ходить транспорт, ещё час, и я решаю идти домой пешком. Столь неадекватным я пожалуй никогда в жизни не был ни до, ни после. Я вижу церковь и подхожу, чтобы купить святой воды и выпить её. Но церковная лавка закрыта, ещё слишком рано. И я добредаю до дома и с трудом из-за кофе проваливаюсь в депрессивный сон.
Вот так оно и было. Я ощутил разлагающее воздействие этого акта. Потом некоторое время в каждой женщине я видел проститутку. Они тоже продаются, пусть и не в столь явной форме. Ищут мужика, который обеспечит им удобное существование, в обмен на которое дают своё тело. Для того и наряжаются, красятся, прихорашиваются. А сами по себе зачастую ничего не значат. А ведь так оно и есть. За что их уважать? Я идеалист и не опущусь до одного лишь почитания тела. Я всегда хотел встретить девушку идеалистку, с которой объединю усилия для удара по системе. Две половинки – одно целое. Где же она?
Потеряв девственность, вместо ощущения счастья, что было бы в случае соития с любимой, я ощутил беспокойство и неправильность. Вместо соединения со второй половинкой я прикоснулся к самой аморальности и грязи. Эта проститутка не является чьей-то половиной, поэтому она лишь отбирает силы и подавляет.
В дальнейшем я только убеждался во всём, что подумал тогда, и с годами разложение общества лишь увеличивалось. Сейчас вызывающе одетые девушки как будто без умысла прихорашиваются в отражении тонированных стёкол крутых иномарок, на деле же надеясь, что стекло опустится, и богатый мужик предложит ей прокатиться. Эти девушки попали под влияние современной антинравственной пропаганды. Навязываемая формула «выйти замуж за миллионера» склоняет женщин к типу проститутки, так как отношения предлагается строить только ради выгоды, здесь нет никаких чувств, они лишь имитируются. А ведь ещё не так давно выходили замуж по любви!
Также и мужики теперь думают только о сексе. Они забыли, что только чувство делает отношения полов возвышенными и прекрасными. Контакт двух тел исключительно для удовольствия по меньшей мере разлагает дух, как и вино, превращает в животное. Секс и озабоченность им – всего лишь ловушки системы, привитые стереотипы. Жиды, в частности фрейд, придумали, что всё в мире делается ради секса, и что от него есть удовольствие. На самом деле нет. Есть только счастье от любви или животная похоть. Вот
