- А как вы думаете?
- Мне интересно, как вы чувствуете. Я иногда удивляюсь, когда читаю материалы в газетах: они не совпадают с тем, что слышу своими ушами, когда беседую с вами и другими министрами.
- А вот это и есть у нас форма сопротивления.
- Чего могут добиться?
- Ничего.
- Просто нет шансов?
- Абсолютно. Я сказал в своем выступлении, которое процитировали газеты: критикуйте нас, критики боятся слабые, а мы - сильное правительство. Мы знаем, что мы делаем, знаем, чего хотим. Хотя, конечно, предугадать все возможные казусы, которые нам готовит судьба, нельзя.
- Уголовные дела будут против бывших министров, бывших чиновников?
- Я не говорил о конкретных лицах. Я говорил о том, как устроена в принципе система управления в стране. Это ни для кого не секрет. Сделайте меня генеральным прокурором, и я вам буду отвечать на вопросы об уголовных делах.
- Не надо.
- А сейчас давайте об экономике.
- Ваш оптимизм разделяют все, кто у вершины власти? Легко быть оптимистом, но тяжело 1 апреля узнать, что подорожал проезд на транспорт, подорожали коммунальные услуги. Есть ли какие-то реальные сроки наступления хорошей жизни?
- Я уже сказал, что на это потребуется время.
- А какое время? За четыре года не сделаем, все уйдем в отставку, будет другой президент - и что дальше?
- А так и стоит вопрос. Мы за четыре года должны все это сделать. Сколько проблем в нашей стране накопилось за восемьдесят лет, а потом за пятнадцать лет разрушения старой системы. Это огромная работа, это тяжелейшая работа, которую я не пожелаю никому.
- Авгиевы конюшни?
- Какие угодно могут быть сравнения, но волшебством и заклинаниями эти проблемы не решить, нужно каждый день вкалывать, и не только правительству, а всей стране. А для того чтобы вкалывать, мы должны создать соответствующие условия, чтобы людям было легко и приятно работать. Вот если мы это сделаем, то страна наша будет жить достойно.
Сергей ГЛАЗЬЕВ: 'У нас не политика, а театр политических актеров'
Первое мая традиционно считается праздником народно-патриотических сил. Но даже в этот день им не удалось объединиться. Многочисленные партии и движения шли своими нестройными колоннами. Мой собеседник - Сергей Глазьев, в очередной раз сменивший свою партийную принадлежность.
- Сергей Юрьевич, 1 Мая - день солидарности трудящихся. А вы с кем в этот день были солидарны?
- Как всегда, с народом. Я сейчас представляю одномандатный Подольский округ, моя главная обязанность - быть с людьми, которые меня избрали, проблем там выше крыши - то с землей вопросы, то коммунальные услуги. Я сейчас целиком занят этой позседневной жизнью наших избирателей.
- Пришлось спуститься с небес на землю? От решения глобальных проблем до вполне конкретных. И как вид снизу?
- Такой же, как и сверху. Я как ученый всегда стараюсь воспринимать факты. Какие они есть, без вымыслов.
И практически все, о чем мы говорили на федеральном уровне, о чем писали, что требовали, это как раз отражение той жизни, в которой люди живут. Очень сильно расходятся мнения рядового человека о том, какова жизнь в стране, и бодрые рапорты кремлевских начальников, правительства, выступления президента. Как будто две разные планеты.
- Люди, которые еще недавно были при власти или во власти и вдруг потерпели поражение на выборах, - это относится и к СПС, и частично к вам - сразу начинают интересоваться: как там живет простой народ? А раньше что? В том, что я говорил на парламентских выборах, и в том, что вижу сегодня, различий никаких нет. Все те проблемы, которые мы ставили на парламентских выборах, проистекают из реального понимания действительности.
- Но народ-то за вами не пошел. Мало этого, получилось, что вы такой мальчишплохиш российской политики, точнее - колобок.
- Ну, я же народ не обижал…
- И от бабушки ушли, и от дедушки ушли. Вы все время от всех куда-то уходите. Почему?
- Главное - нельзя уходить от избирателей, которые за тебя проголосовали. Всетаки три миллиона человек, которые меня поддержали на президентских выборах, поверили в то, что можно изменить ситуацию в стране. Но те условия, в которые наши избиратели были поставлены, для многих сделали выбор просто бессмысленным.
- Непонятная ситуация. Три миллиона избирателей на президентских выборах - это много. Но это гораздо меньше, чем тот процент, на который вы вправе были рассчитывать, памятуя об успехах на думских выборах. Почему?
- Главное не в этом. Я участвовал в избирательной кампании, потому что это мой политический долг - объяснить людям, что если они проголосуют за действующего президента, то коммунальная реформа будет дальше катиться, будут расти цены…
- Это же говорил и Харитонов, и Хакамада.
- Неудачная кампания была не у меня, не у моих коллег.
- А у кого?
- В целом у властвующей элиты, потому что она сделала свой политический выбор. Вся бюрократическая вертикаль построилась вокруг спущенных сверху показателей.
- Путина просто любят. И что бы ни говорили про коммунальные реформы, народу Путин нравится.
- А зачем тогда грязные технологии? Потоки лжи и клеветы в адрес оппонентов, зачем это административное давление?
- Вас оболгали? Я сейчас сужусь практически со всеми федеральными каналами, кроме вашего. Есть факт общенародной клеветы, и я обязан подать в суд. Административный ресурс, давление, ложь - это не просто нарушение избирательного законодательства, это ведь и признак слабости.
- А сильный кто?
- А сильных у нас, к сожалению, нет на сегодняшний день в стране. У власти.
- А не у власти? Сильные-то где? Посмотрите, любые оппозиционеры начинают с того, что борются друг с другом сначала за любовь к ним кремлевской Администрации, потом за оставшиеся деньги.
- Вот это беда. У нас сейчас привлечение избирательных симпатий происходит не в общении с людьми, не в демонстрации политических позиций, а в кабинетах Кремля. Кто получит ярлык на управление левыми или правыми…
- Блок 'Родина' получил ярлык на управление. Вы, по-моему, не сходили с экранов федеральных телеканалов.
- Блок 'Родина' я создавал как прообраз объединения всех конструктивных патриотических сил.
- Кремль вас поддерживал?
- Нам не мешали за наши же средства…
