- Юрий Ильич, так кассета настоящая или нет?
- В каком смысле настоящая?
- 'Коммерсант-Дейли' в 1999 году написал, что шеф ФСБ В. Путин назвал кассету подлинной.
- Мне недавно пришел факс из Германии. Один мой приятель, заинтересованный в этом, увидел фотографию человека, который на меня похож на сто процентов, по сути. Я, когда посмотрел эту фотографию, не поверил. И он вступил в контакт с этим человеком. И тот ему поведал очень интересную историю, сейчас я занимаюсь анализом этого, не исключено, что использовался двойник.
- Юрий Ильич, насколько я понимаю, дело с кассетой умерло, официально было закрыто, и вам не инкриминируется этот эпизод.
- А как он может инкриминироваться? Сейчас расследование продолжается вокруг только костюмного эпизода. Но, поскольку оно бесперспективно, у меня нет сомнений, что дело будет прекращено.
- Значит, власти вы не угодили, вас давили, давили, а кандидатом в президенты-то вы зачем пошли? Ведь очевидно, что шансов победить не было. Безусловно. Я просто хотел привлечь внимание российской общественности, чтобы народ узнал об угрозе коррупции в нашей стране. Это, пожалуй, главная опасность для страны. И по сути это было продолжением моей борьбы, которую я начал как генеральный прокурор. Все, что я хотел сказать российскому народу, я сказал. Я сожалею, что граждане не поняли многое из того, что я говорил, это отразилось на результатах голосования.
- Юрий Ильич, кто же Листьева-то 'заказал'?
- Сейчас оперативная работа по этому делу, я знаю, фактически не ведется. Но все равно расследование будет продолжено, все равно шансы, пусть минимальные, сохраняются. Поэтому я не могу, к сожалению, сказать…
- Но личность из телевизионных кругов?
- Да, достаточно известная фигура.
- А вы как до сих пор живы? Что, исчезло мастерство у ребят по автокатастрофам, внезапной острой сердечной недостаточности?
- Видите ли, подготовка такого рода акций сопряжена с большим риском. Возьмем случай с губернатором Кемеровской области Аманом Тулеевым. Если верить версии следствия, а у меня нет оснований не верить, то очень основательная была подготовка. Однако не получилось, стало достоянием гласности. А за мою безопасность отвечает Федеральная служба охраны, поэтому не так все просто, велик риск самим организаторам этой акции оказаться на скамье подсудимых. А может, решили другими методами со мной бороться. Точный ответ могут дать только потенциальные заказчики…
- Да. Многие знания - многие печали. Скажите, есть хоть кто-то наверху, кому верить-то можно?
- Я думаю, есть.
- А по вашему ведомству к кому из ныне действующих политиков меньше всего вопросов?
- Это Юрий Федорович Яковлев, председатель Высшего арбитражного суда. Другое дело, что система арбитражных судов у нас сильно коррумпирована, и Юрий Федорович не хочет этого видеть, он закрывает на это глаза и очень болезненно воспринимает такого рода критику. Но сам в личном плане, конечно, он не вызывает никаких вопросов. Есть и много других порядочных людей.
- Все-таки есть?
- Есть.
- Юрий Ильич, позвольте такой сложный вопрос. Представим такой треугольник. Убийство Листьева - история с коробкой из-под ксерокса, набитой долларами, которую выносили из Белого дома после победы Ельцина на выборах 1996 года, - дело 'Аэрофлота'… Потенциальный заказчик вашей дискредитации к какому из углов этого треугольника тяготеет?
- Можно я промолчу…
- Но круг подозреваемых я определил правильно?
- Во всяком случае, эти фигуранты по делу серьезно разрабатываются.
- Когда-нибудь накажут за коробку из-под ксерокса?
- Я думаю, что нет. Это частный случай грубейшего нарушения законодательства о выборах. Избирательная кампания 1996 года незаконно финансировалась, и это лишь один из эпизодов, который всплыл наружу. Другое дело, что существовала негласная договоренность между двумя основными лидерами по вопросам финансирования, и каждая из сторон закрыла глаза на то, что были допущены нарушения.
- Что для вас самое дорогое в книге 'Вариант дракона'?
- То, что я сумел сказать людям правду. Пройдет пятнадцать-двадцать лет, и об истории будут судить не только по заказным статьям, которые обрушила на меня пресса, а и по книге, книга останется.
- Спасибо, Юрий Ильич. Пятнадцать лет небольшой срок.
- Да.
- Поживем - увидим.
- Все правильно. Увидим.
Юрий БАТУРИН: 'Работа во власти опасна…'
- Я не знаю, как правильно представить Юрия Михайловича Батурина. Можно сказать, что летчик-космонавт, можно сказать, что известный политический деятель, можно сказать, что преподаватель наиболее престижных российских учебных заведений, потому что с одной стороны - это МГУ, с другой - Физтех.
- Юрий Михайлович, у меня возникает ощущение, что вы глубоко несчастный человек, потому что у вас была мечта всей жизни - и она осуществилась. С одной стороны - счастье, а с другой стороны - вроде и мечтать теперь не о чем…
- Это мечта, которую можно осуществлять несколько раз.
- Вы будете готовиться к следующему полету?
- Я и сейчас готовлюсь, в экипаже.
- А вам звание Героя не присвоили?
- Нет.
- Почему?
- Если бы моя фамилия была неизвестна в Кремле, то вопросов бы не возникло. А так это простой психологический этюд для студентов политических факультетов.
- Но ведь особенность российской политики в том, что простота психологических этюдов не работает, и Кремль - место, куда приходят по-разному, из разных областей знания, но все возвращаются обожженными. Кремль и победителей, и побежденных все равно очень жестко обжигает.
- Такая работа.
- А в чем работа?
- Работа во власти опасна тем, что действительно можешь уйти обожженным.
- Чем для вас была власть? Вы же всегда были в стороне от нее. И вдруг неожиданно вы оказались на передовой линии телефонных звонков, потому что как назначение, так и отстранение от должности советника президента по национальной безопасности до вас было доведено в легкой телефонной манере.
- Нет, назначение все же было в другой манере проведено. Меня Борис Николаевич пригласил в Кремль, в кабинет свой, беседовал, предлагал. Я думал, кстати, два месяца, попросил второй встречи, которая состоялась, хотя мне говорили, что вряд ли это будет. А вот увольнение, да, увольнение, вы правы,