религиозных культов, которые ведут себя крайне активно и наступательно. Речь идет как о традиционных восточных, так и новых псевдовосточных, псевдохристианских, антихристианских, неоязыческих учениях, большинство из которых носит оккультный характер. Для них характерно взаимопроникновение, смешение традиций, то есть синкретизм, который заменяет целостное, стройное мировоззрение. Это означает переход плюрализма на иной уровень, превращение его уже в 'глобальный религиозный рынок' или, как теперь пишут, 'супермаркет спиритуальных товаров', при котором свободное предпринимательство проникает уже в сферу спасения, предлагая каждому на выбор любую религиозную или псевдорелигиозную идею. Предоставленный сам себе мирянин как потребитель выбирает то, что ему по душе, то, что подходит, формируя собственную систему ценностей. И здесь христианство сталкивается с сильнейшей конкуренцией, поскольку религия на этом 'рынке' ценится не с точки зрения отстаиваемой ею истины, а с точки зрения того душевного и духовного комфорта, который она обеспечивает. Поэтому в наибольшей степени здесь преуспевает оккультизм.
На Западе сегодня 150 млн. человек верят в мистику и эзотерику, в Европе каждый год более 40 млн. человек консультируются у экстрасенсов и целителей, каждый второй заявляет о своей чувствительности к паранормальным явлениям. Все это сливается с христианской верой, приводя к странному смешению христианской мистики и оккультной магии. Возрождается интерес к языческим народным верованиям, древним мифам и преданиям, растет увлечение буддистской философией. Самым последним выражением современного индивидуализма стало оккультное движение 'Нью Эйдж', заявляющее об устарелости христианства и активно вовлекающее в свои ряды религиозно настроенную интеллигенцию. Поскольку данные тенденции особенно характерны для молодежи, это говорит о том, что рост 'безрелигиозности' среди нее означает не распространение атеизма, а переход к иной форме религиозности. Речь идет о своеобразном возмещении: число верующих в Бога сокращается, зато растет число тех, кто верит в 'нечто сверхъестественное', в итоге эзотерика настойчиво вытесняет христианскую мистику.
Это массовое увлечение оккультизмом, всеобщее смешение понятий и верований свидетельствует о поиске альтернативной религии, о наступлении 'религий без Бога' (по выражению исследователя Ж.-К. Эслена). Духовность становится все более персональной, внутренней, когда Бога ищут внутри себя, в глубинах собственного сознания, когда каждый выбирает те верования, что ему по душе. Распространенным становится такое утверждение: 'Я сам создаю себе истину. Моей является та истина, которую я для себя признаю'. Истина эта строится из множества элементов, взятых из самых различных мировоззренческих систем. Поэтому, как заметил итальянский писатель У. Эко, современная культура отличается не тем, что человек ни во что больше не верит, а тем, что он верит во все, и вопрос, к какой вере ты принадлежишь, теряет свое значение. Это типичное проявление культуры постмодернизма, характерными чертами которой являются полифония и эклектизм.
Таков итог последовательного применения фундаментального принципа современной европейской культуры - принципа свободы совести, понимаемого как свобода выбора, утверждению которого способствовала и сама Католическая церковь. В условиях культурной глобализации свобода выбора приводит к неопределенности мировоззренческих и нравственных установок, к эрозии устоявшихся понятий. Отвергнув абсолютный характер значения христиан- ской этики и введя принцип терпимости, светская культура 'освободила' западного человека от власти традиционных религиозных институтов. Однако сегодня критическому сомнению подвергаются уже сами светские ценности. И если достаточно рациональное западное христианство смогло приспособиться к требованиям секулярного общества, став для него 'безвредным', то растущая нетрадиционная религиозность, заполняющая собой образовавшийся духовный вакуум, начинает угрожать уже самим основам европейского рационального светского проекта, так как переносит индивидуализм на уровень глубинного иррационализма.
БЕНЕДИКТ XVI:
КУРС НА МИРОВОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО
Суть того процесса, который происходил при Иоанне Павле II можно выразить так: западное христианство слабело духовно, но укреплялось политически. Папа не остановил процесс дехристианизации западного общества, но достиг значительных успехов в укреплении позиций Ватикана в качестве важнейшего игрока на мировой политической арене. Здесь Св. Престол обеспечил себе вполне определенную нишу, крепко связав свою политику с американскими стратегическими планами и интересами транснациональных финансовых элит.
Бенедикт XVI, избранный папой в апреле 2005 г., будучи, как считается, наиболее преданным Иоанну Павлу II, остался верен курсу своего предшественника, что полностью гарантировало 'войтылизм без Войтылы'. Изменения, внесенные им, касались лишь методов и способов осуществления политики: в отличие от Иоанна Павла II, привыкшего работать открыто и на массы, Бенедикт XVI действует более скрытно и осторожно, но вместе с тем более жестко и наступательно. Являясь представителем умеренно- консервативных кругов церкви и стремясь к обеспечению ее активного присутствия во всех сферах общественной жизни западного общества, он сделал ставку на интегристские католические организации, чей потенциал приобретает в настоящее время особое значение, учитывая, что число католических священников неудержимо сокращается (что характерно уже даже для Польши). Показательно, что в декабре 2007 г. Конгрегация по делам священства в целях возмещения недостатка священников опубликовала письмо, в котором обратилась ко всем диоцезам католического мира с призывом создавать 'настоящие кружки' 'для поддержания верующих на пути к святости', в которых последние будут пребывать 'в духе причащения к постоянному евхаристическому поклонению в течение 24 часов.
Главная роль в формировании 'святых мирян' принадлежит все тому же 'Опус Деи', с которым Бенедикт XVI тесно связан и который, по свидетельствам ряда исследователей, способствовал его приходу к власти. Как сообщила 'Washington Post' от 21 апреля 2005 г., кандидатура Ратцингера, давно и настойчиво поддерживалась тремя влиятельными кардиналами - членом ордена Хулианом Эррансом Касадо и близкими к 'Опус Деи' Дарио Кастрийоном Ойос и Альфонсо Лопесом Трухильо. Не случайно прелат ордена Хавьер Эчеваррия отметил, что в плане отношений с 'Опус Деи' между Иоанном Павлом II и Бенедиктом XVI разницы нет и что новый папа знал эту организацию даже лучше, чем его предшественник. В том же 2005 г. в декабрьском номере бразильской газеты 'О Globo' со ссылкой на признания анонимного бразильского кардинала, принимавшего участие в конклаве, сообщалось, что победа Ратцингера стала результатом той 'большой кампании', которую он лично вел 'с помощью наиболее важных кардиналов римской курии и групп давления влиятельных движений церкви, главным образом 'Опус Деи''.
Интересно, что первоначально, когда 'Опус Деи' только начинал свое восхождение, Ратцингер считал необходимым ограничить его растущую власть, однако после того, как орден значительно укрепил свои позиции и превратился в 'финансовую цитадель' церкви, кардинал изменил свою позицию, став его последовательным защитником. 'Опус Деи' не раз приглашал Ратцингера на свои конгрессы и симпозиумы и даже наградил титулом honoris causa Наваррского университета. Став папой, Ратцингер назначил своим личным секретарем немецкого прелата Гансвейна, преподававшего на факультете теологии Римского университета 'Опус Деи', и сохранил в течение первого года на посту главы пресс-службы Ватикана Хоакина Наварро-Валльса. При нем была воздвигнута 5-метровая статуя Эскрива на внешней стороне собора Петра и Павла, торжественное открытие которой совершилось в его присутствии.
Наряду с 'Опус Деи' резко активизировала свою деятельность в Европе и конгрегация 'Легионеры Христа', традиционно концентрировавшая свои силы на работе в Латинской Америке. Как указывают исследователи, союз между Римом и Легионерами, основанный при Павле VI и углубленный при Иоанне Павле II, при нынешнем понтифике достиг своего апогея. Папу привлекает в этой организации ее крайне наступательный миссионерский характер, позволяющий противостоять как секуляризации и догматическому релятивизму, так и агрессивной прозелитической деятельности религиозных соперников католицизма, в особенности евангелистских сект. Конгрегация насчитывает сегодня 500 священников, тысячи семинаристов и около 50 тысяч мирян, объединенных в ассоциацию Regnum Christi. Ей принадлежат богатые школьные учреждения, пятнадцать университетов (два из них в Риме) и множество семинарий и 'гуманитарных центров'.
