- Вы что сидите? Айда к нам! У нас там самогонка, коньячок даже есть.
Дабы развеять скуку, мы поперлись за ними. В соседней хате шла гулянка, пьяные солдаты веселились, пели песни, играли на губной гармошке. Не долго думая, мы тоже к ним присоединились, включили патефон, заиграла музыка, начались танцы. Один из немцев потащил танцевать девчушку лет семнадцати, очевидно дочку хозяйки, другой саму хозяйку. В доме был еще пожилой мужчина дед, лет шестидесяти и кажется двое детей, которые бегали во дворе, на улице. Пьянка закончилась около полуночи, кто-то заснул прямо на лавке, кто-то за столом. Мы же вернулись в избу, которую снимали. Татьяна возилась у печки, что-то готовила, подкладывала дрова. Гансу Шварцу захотелось любви, он полез к ней, пытаясь ее обнять.
- Иди ко мне моя малышка, дай я тебя поцелую. Какая ты красивая!
Девушка попыталась его оттолкнуть, поскольку пьяный кавалер ей видимо был противен.
- Пусти, пусти меня, слышишь?! Отстань! Ай! Мамочка, что ты делаешь?! Пусти же, отстань!
Будучи еще в состоянии что-то соображать, я возмутился, мне стало жалко девчонку.
- Ты чего? Отпусти ее, слышишь?!
Тот засмеялся.
- Тебе что, жалко? Подумаешь девку трахну, с нее не убудет! Если хочешь, присоединяйся.
- Отстань от нее, тебе говорю!
Схватив приятеля за шиворот, я попытался его оттащить, мы чуть не подрались, едва не набив друг другу морду.
- Она моя, понял? Я первый на нее запал!
- Ревнуешь что ли? Ну, чего ты такой жадный? Так сразу бы и сказал. Чего для друга не жалко? Развлекайся!
Наконец он ее отпустил. Я подмигнул Татьяне, приставил палец ко рту.
- Т-с-с-с. Пойдем, - вывел испуганную девушку на веранду. – Уходи, слышишь? Уходи! Бери ребенка и беги отсюда пока не поздно. Поняла?
Девушка застыла молча в недоумении, потом кивнула.
- Пойдем, я тебя провожу, – взял ее за руку.
Она забрала ребенка, которого прятала в стайке, вместе мы добрались до тропинки, ведущей в лес.
- Беги! Спрячься пока где ни будь. Там есть еще ваши.
- А ты?
- Куда я побегу? К русским? Меня убьют! Беги, пока я добрый!
Девчонка видимо убежала к своим родственникам, в соседнее поселение, которое находилось неподалеку.
На беду, дня два спустя, ночью случилась какая-то диверсия, кажется, несколько солдат нашли убитыми. На них напали и забрали оружие, точно не помню, я сам, толком так ничего и не понял. Утром проснулся от шума, крика и лая собак, в доме никого не было.
- Ганс! Ганс! Ты где? – Я окликнул приятеля.– Черт возьми, что происходит?! - надел штаны и выбежал на улицу.
Весь народ куда-то сгоняли, кажется к комендатуре, что расположилась в бывшем сельсовете. Послышались выстрелы, кажеться расстреляли нескольких мужчин. Среди всеобщей суматохи и неразберихи, я пытался выяснить, что происходит. Через некоторое время людей собрали в какой-то сарай и подожгли на моих глазах! Послышались крики, это было невыносимо! Я чуть не сошел с ума! Бросившись в дом, упал на кровать, уткнулся головой в подушку и начал рыдать. Со мной случилась истерика. Такого зверства я еще не видел и даже не мог себе представить! Нервы мои не выдержали.
- Ганс! Ганс! Ты что разлегся? Вставай? Приказано всем собраться. – Приятель стал меня тормошить, – Да что с тобой происходит?! Ганс!
- Чего орешь, я не глухой! Отстань от меня!
- Ганс, пойдем. Скажи мне, что с тобой?
- Ненавижу!
- Кого ненавидишь?
- Всех ненавижу! Это не люди! Не люди!
- Ганс!
- Они сожгли мирных жителей. Всех!
- Я знаю об этом. Ганс, это война! Война, слышишь?! Мы не в бирюльки играем. Это приказ Гитлера и высшего командования немецкой армии, а он не обсуждается, он выполняется.
- Я понимаю что война, черт возьми! Но воевать должна армия с армией, а они с кем воюют? С женщинами? С детьми? Стариками? Так не честно!
- Это ты так думаешь. Сегодня они мирные жители, а завтра возьмут топоры, лопаты, вилы, и будут нас убивать?! Взрывать мосты, пускать поезда под откосы, помогать Красной Армии. Ты что им сочувствуешь? Вот что, если ты сейчас не успокоишься, я вынужден буду доложить об этом командованию.
- Иди! Докладывай скорее! Ты такая же сволочь как они!
- Если бы ты не был моим другом?! Обещаю, что об этом никто не узнает, но смотри! Если еще раз произойдет что-то подобное, то я за себя не ручаюсь, больше я тебя прикрывать не буду, так и знай! Заканчивай и пошли, развел здесь сопли. Вставай!
Много еще встречалось нам на пути, разных сел, деревень, поселений… Были маленькие, были и побольше, так называемые районные центры, там и дома были каменные, и строения с кирпича, но в основном везде попадались деревянные избы. Пейзаж мне казался непривычным, ведь в Германии даже маленькие поселения были немного другими. Улицы в немецких городках были узкими, а дороги вымощены каменной кладкой, аккуратные и ухоженные, чего нельзя было сказать о местных улицах. Дороги в России были конечно просто ужасными, и это чистая правда! Зачастую машины застревали, так что вытолкать их можно было с огромным трудом, застревали даже танки! Я ненавидел эту грязь, которая липла к сапогам, жидкую и вязкую глину, которую было тяжело отмыть. И везде был лес, местами темный, густой, почти непроходимый. Столько леса я не видал нигде! Огромные, бескрайние поля, необъятные просторы, огромное количество земли меня тоже просто поражали.
Мы часто останавливались в домах местных жителей, на так называемый «постой». Людей мне тоже встречалось много, и все были разными. Называли нас иногда панами, иногда господами, как придется. Большинство, конечно были женщины, пожилые старики и дети. Первым делом, куда не приходили немецкие
