- Нет!
Передо мной лежали тела убитых товарищей. Я подошел к одному из них, повернул лицом, он вдруг открыл глаза и схватил меня за руку! Тянул и тянул к себе, начал душить, вовлекая меня под землю, вероятно в объятия ада. От собственного крика я проснулся. Мне трудно было дышать, лицо покрылось холодным липким потом.
- Ты чего кричишь? - услышал я голос Кати.
- Они мертвые, мертвые, – бормотал на–немецком.
- Тише, успокойся.
- Их убили, убили! Они мертвые… - сказал я уже по-русски.
- Кто?
- Они хотят меня забрать. Я не хочу... Нет! Нет!
Мне вдруг захотелось жить, я понял, что не хочу умирать, мне стало страшно.
- Катя, К-катюша… не уходи, пожалуйста. Я умру...
- Не умрешь! Перестань, не говори так!
Я вцепился в нее клещами, схватил ее за руку.
- Прости меня, я не хотел…
Сначала она растерянно посмотрела на меня, а потом зарыдала. На глазах у девушки вдруг появились слезы! Кажется, за все это время она впервые пожалела меня.
- Ты что, плачешь? Не надо меня жалеть… Я же…
- Зачем ты так? Не надо, не умирай.
Температура упала, но мне стало совсем плохо. Когда пришел врач, у меня появилась, слабость, нарастали боль, одышка, давило на сердце. Он осмотрел меня снова - пощупал пульс, измерил давление, оно наверное было очень низким.
- Чего медлишь? - назвал препараты. – Набирай!
Мне что-то ввели внутривенно. Я перестал метаться, успокоился, закрыл глаза и уснул…
Глава 26
Катя сидела у постели раненного и молча на него смотрела. Тот спал совсем тихо, провалившись в глубокий сон, казалось не дышит, лицо его было спокойным. Доктор пощупал пульс.
- Живой? - спросила девушка.
- Живой еще. Спать иди, - ответил ей доктор.
- Сейчас.
Во сне я видел своего отца, он звал меня к себе, предлагая переправиться на лодке на другой берег.
- Папа?
- Садись. Здесь много рыбы. Хочешь, я возьму тебя с собой?
- Ловить рыбу? Но у меня ничего нет!
- Ничего и не надо. Там её можно ловить даже руками! Ты даже не представляешь, какая она большая. Идем… Я так долго тебя не видел, ты вырос без меня. Сынок! Иди ко мне.
Я подошел к лодке, намеривая сесть в неё. Страшно не было, а присутствие отца успокаивало…
Доктор ушел, а Катя продолжала смотреть на спокойное лицо Ганса, прощупав через какое-то время пульс, попытавшись определить дыхание, она вдруг забеспокоилась.
- Эй Ганс! Не надо! Слышишь? Не надо, Ганс! – взяла его руку. – Ты же слышишь меня? Не надо пожалуйста! В плену не так страшно, ну заставят работать, но ты выдержишь… Я знаю, ведь ты же не злой, не злой, в самом деле… Это Гитлер во всём виноват, будь он проклят! Это он во всём виноват! - она вдруг снова заплакала. Ей было почему то жаль молодого симпатичного парня и было немного не по себе от мысли, что сейчас он умрёт и ей придется сидеть одной с покойником. Как она уснет, если он будет лежать здесь рядом? Во всяком случае, все равно не было слишком приятно. Доктор наверное уже спал у себя и будить его до утра ей не хотелось.
Сквозь сон, я вдруг услышал её голос, который звал меня, увидел её, почувствовал как она взяла меня за руку… пошел за ней, а видение отца вдруг исчезло.
Катя увидела, как парень вдруг вздохнул, шевельнул пальцами…
- Нет, живой… Живой, слава Богу! Гад же! Не шути так больше со мной! Не пугай меня так больше!!! Я и так покойников боюсь, не хватало, чтобы ночью ещё с покойником сидела!
Она уснула прямо возле него, сидя на стуле.
Проснулся я утром, когда открыл глаза, увидел спящую прямо на стуле, около моей постели девушку.
- Неужели она просидела возле меня всю ночь? – подумал я с удивлением.
Катя проснулась.
- Как ты?
- Ничего, мне уже лучше.
- Григорий Яковлевич! - крикнула девушка.
- Что случилось? Ганс этот помер? Покойников что ли никогда не видала? – доктор зашел в палату.
- Да нет, он живой. Глаза открыл!
Доктор был несколько в замешательстве, наверное, ожидавший увидеть другую картину.
На лице его выражалось недоумение.
- Что, в самом деле?
- Ну, видите же!
Доктор меня осмотрел.
- Надо же? Я уже думал ты на том свете... Как самочувствие?
- Мне лучше... Только сил еще нет.
- Слабость чувствуете?
- Да, голова кружится, немного.
Врач измерил давление.
- Давление еще низкое. Катя, сделай ему перевязку. Чай крепкий, питья больше.
- Хорошо.
С этого момента я стал поправляться. Температура больше не поднималась, хотя еще раз была 37, и мне с каждым днем становилось немного лучше.
Девушка принесла кружку.
- Пей. Это чай, сладкий, с сахаром, легче будет. Сейчас перевязку сделаем.
- Катя, - обратился я к ней.
- Что?
- Это ты меня звала? Разговаривала со мной, когда я спал?
- Да.
- Зачем? Я…всё слышал. Ты не хотела меня отпускать, не хотела чтобы я умирал. Почему?
- Я покойников боюсь! – засмеялась и ответила она шутливо.- А ты даже почти не дышал, я думала ты умер. Напугал меня, дурак! Ещё ночью! А я одна.
