- Прости… я не хотел, - улыбнулся я. - Я больше так не буду.
- Только попробуй!- она погрозила мне кулаком.
Стали снимать бинты, Катя резко дернула повязку.
- Ай!
- Чего кричишь? Все уже сняла.
Доктор осмотрел швы, рану обработали йодом, наложили салфетку и снова завязали. Дали обезболивающую таблетку.
После, в процедурной доктор осматривал и делал перевязки солдатам, у которых были легкие или незначительные ранения, они лечились на месте. Все тяжелораненые как я говорил, были в госпитале, поэтому в санчасти, я лежал в гордом одиночестве, рядом стояли еще три кровати, которые были пустыми. До меня доносились голоса, но я никого не видел.
Закончив перевязки, Катя зашла ко мне с тазиком теплой воды, полотенцем и мылом.
- Ты что собираешься делать? – спросил я ее.
- Помыть тебя, ты весь вспотел.
Она откинула простыню, села рядом. Сначала умыла лицо, потом шею, мне было приятно. Поочередно она протирала все открытые участки тела, плечи, руки, живот. Наконец дело дошло до ног.
- Что она сейчас со мной сделает?! - вдруг пронеслись мысли.
Мне стало ужасно неловко. Глаза сделались круглыми, я отчаянно завопил:
- Эй! Ты хоть штаны с меня не снимай! Партизанка!
После этого, это прозвище прочно приклеилось к Кате. Я часто называл ее так, но она кажется не злилась, а развеселившись начинала смеяться.
А ей хоть бы что! Делая равнодушный вид, она продолжала делать свое дело.
- Подумаешь, что я там не видала? Надо бы их с тебя снять и отшлепать по заднице ремешком хорошенько!
- Развратная девка! Совсем стыд потеряла здесь с мужиками, – подумал я. В слух произнес, – Мне и так уже досталось!
- Наверное, еще мало!
- Опять издеваешься!
Закончив, водные процедуры, Катя сменила белье, постелила чистую простынь, надела на меня чистую белую рубашку из хлопка и льна, которую носили советские солдаты под формой, такие же брюки. После этого снова накрыла меня простыней и сверху легким одеялом. Мне стало хорошо, я снова уснул. Больше в этот день меня никто не беспокоил.
Покорми его, - сказал доктор. – Может он хоть что-нибудь поест? Сходи на кухню, попроси куриный бульон, скажи, что для раненного. Катя принесла мне бульон.
- На, поешь. Я бульон куриный тебе принесла. Ну…суп. Понимаешь? Он силы тебе придаст. Ешь… - она пихнула ложку мне в рот.
Но мне ничего не хотелось, разве что пить, и совсем не было аппетита. Несколько ложек я съел, но больше не смог проглотить.
- Съешь ещё ложку, - настаивала Катя. Но я замотал головой и отвернулся.
- Не хочу… не могу больше!
- Ты должен поесть. Давай еще одну, – она совала мне ложку, одну и другую… - За папу… за маму… - совсем как с ребенком.
- Катя. Катя!
- Чего ты кричишь?
- Доктора позови.
- Зачем тебе доктор? Вышел доктор, нет его пока.
- В туалет хочу.
- Я тебе помогу.
- Не надо!
- Ну нету доктора! Нет!
Тут я завыл.
- Да не реви ты!
Вскоре пришёл доктор.
- Как больной?
- Сил с ним нет! Все время стонет, капризничает, отказывается меня слушать… К тому же надо за ним уход, а он меня даже к себе не подпускает.
- В чем дело? – доктор спросил меня строго.
- Я…я не хочу, чтобы девушка...
- Хорошо. Если вы понимаете русский язык, то постараюсь вам объяснить, если не понимаете, то ничем не могу вам помочь. Эта девушка медсестра, она для того и приставлена, чтобы ухаживать за раненными. Я не могу с вами сидеть постоянно, у меня и так дел хватает. Если вы думаете, что с вами будут здесь нянчиться, то нянчиться с вами, здесь никто не будет. Если нужен за вами уход, то обращайтесь к медсестре, её зовут Катя, со всеми вопросами к ней… Вам оказывают медицинскую помощь, вас лечат и будьте довольны! Если вас что-то не устраивает, вас выкинут отсюда, вам ясно?
Вообщем не было со мной сладу. Поначалу пациентом был я совсем капризным, только потом попривык понемногу и перестал стесняться девчонки.
На следующий день, с утра мне как обычно стали делать перевязку, дренаж наконец решили убрать, поскольку держать его уже не было необходимости. Но стоило только доктору попытаться это сделать, как я заорал от боли как ненормальный.
- Ты чего орешь?
- Больно, - ответил я доктору.
- Терпи.
Мне снова попытались вытащить эту трубку и снова я заорал во все горло.
- Больно! Ай! Не надо... Больно! Больно!!! Больно!!! - заладил как попугай.-А-а-а-а...
- Так! А ну прекратил! Тебя что, режут? Нет - тогда замолчи! Когда тебя резали ты тоже так орал?
Я замолчал. Потом набрался сил, но еле вытерпел.
- Все успокойся...
Мне сделали обезбаливающее и успокоительное, после чего я попытался заснуть и лежал с закрытыми глазами.
В тот же день в санчасть заглянул Мелешников. В дверь постучали и я услышал голос, показавшийся мне знакомым.
- Здравствуйте, товарищ майор!
- Здравствуйте!
- Что с этим пленным, немцем которого мы взяли, живой еще? Меня узнать просили, хотят решать, что дальше с ним делать, куда, и можно ли его отправлять?
- Живой. Состояние конечно еще тяжелое, но стабильное, может выкарабкается.
- А увидеть его можно?
- Можно, проходите он там…
В палату вошли.
- Эй ты! Га-анс!
Я открыл глаза, он смотрел на меня. Увидев знакомое лицо, сам не знаю почему, я вдруг
