Ребята слушали меня молча, не осмеливаясь прервать. Песня шла из моей души. Пока я пел, я вспоминал все то, что мне довелось пережить, в том числе и суровые русские зимы, когда замерзал в окопах, когда от холода гибли мои товарищи, у которых не было даже нормальных сапог, валенки были далеко не у всех и тонкие солдатские шинели, выданные вермахтом, не спасали. Мне было обидно, что по чьей-то прихоти, не думая о людях, немецкое правительство бросало миллионы своих солдат на гибель. Не мог я простить Гитлеру и Сталинград. За что моя Родина, так со мной обошлась? Почему я должен был рисковать своей жизнью ради чьих-то хищнечиских интересов? Мне хотелось нормальной жизни, хотелось любви, которой так не хватало.
Как эти слова запали мне в душу!
- Ты откуда ее знаешь?! – спросил Михаил.
- Я ее по радио слышал, случайно. Мелодию сам подобрал, а слова в газете нашел. Мне эта песня понравилась, в душу запала. Я тогда под Москвой замерзал как проклятый. Досталось нам тогда, я чуть без ног не остался. В госпитале лежал с воспалением легких, температура сорок была.
- А еще, какие песни ты знаешь?- спросил один из товарищей.
Я подобрал аккорд:
Эту песню тоже слушали молча, а потом хором подпели.
- А это ты знаешь, откуда? – спросил меня Ваня.
- Мне ее еще бабушка пела, когда я маленький был. Кровь течет во мне русская. Не знаю, но я чувствую это, не могу объяснить.
Позже я Ване признался, что дядя у меня в НКВД, рассказал как он меня нашел, и всю эту историю.
- А на немецком, что-нибудь знаешь? - спросили ребята.
- Да, знаю.
- А ну спой! – нашелся кто-то.
- Нет! – наотрез отказался я, дыбы не вызывать негативных эмоций.
- Спой! – закричали хором. – Нам интересно! Пускай споет! – послышались голоса.
Пришлось спеть несколько песен, спел я и «Лили Марлен», потом рассказал перевод.
Ребята дружно посмеялись, хохот стаял довольно внушительный, особенно над некоторыми строчками.
Глава 49
Между делом, Колесов снова спрашивал, спустя какое-то время.
- Ну что Ваня? Как этот, «волчонок»? Парода, неизвестно какая, помесь немецкой овчарки с русской борзой, хрен поймешь.
- Порода, - засмеялся Ваня.– Краузе, немец этот? Ничего освоился. С ребятами общается, вообщем нормально. Парень мне кажется простой, общительный с чувством юмора. Командам моим подчинятся, приказы все исполняет в точности. Пока проблем с ним не возникало.
- Ладно,- успокоился капитан. Но все же контролируй его пока, проследи за ним.
- Хорошо.
Проблем с Гансом и так не могло возникнуть, солдатом он был дисциплинированным, к порядку приученным, сами знаете, что у немцев это в крови! Только по началу ребята его понять не могли, страсть была страшная к аккуратности. Вещи он складывал, так, чтобы они не мялись, сапоги ставил рядом, нос к носу, постоянно их мыл. Оружие тоже начищал постоянно, так, что не придерешься, вообщем образец, да и только. Даже пряжка на ремне и та блестела, все как с иголочки! А выправка и осанка была сама стройность! Занудою в этом плане был он страшным. Сначала над ним немного посмеивались, а потом привыкли и перестали заострять на это внимание. Парень вообще Ганс был простой и общительный, часто шутил, иногда мог такое сказать, что хоть падай. Интересно с ним было. Только вот настроение у него менялось, как погода, то пасмурно, то ясно. Иногда глаза у него были грустные, находила хандра, а когда улыбался, становилось как-то светло, казалось, что солнце выглядывает.
В конце концов, служба есть служба и разведчика занималась своим делом. Первый раз пришлось Ивану идти на задание, уже не со своими, а с русскими ребятами.
- Ну, ребята, завтра снова займемся привычной работой, пойдем на задание,- сказал Ваня.
- Что на этот раз? – спросил Володя Березин.
На дозор ходили группами, обычно по очереди, то с первого, то со второго взвода. Иногда получали две различных задачи, одному взводу одна, другому другая. Если одна из групп в одном месте, то вторая в другом, параллельно вели наблюдение. Обычно, это были такие же небольшие группы просушки из шести- восьми, до десяти человек. По мере того как шло время, обстановка постепенно накалялась, то тут, то там стороны сталкивались между собой, возникали перестрелки. Иногда то немцы, то русские пытались провести разведку боем. Последние пленные были захвачены в период с 24-го по 29-е мая, в соседних соединениях, но ясности это не вносило.
- Надо отслеживать перемещение немецких групп,- сказал лейтенант - Нам сообщили, что они появляются время от времени, выходят, вероятно на рекогносцировку местности или исследуют минные заграждения. Возвращаются небольшими группами, вероятно с каких либо заданий. Вообщем отслеживать придется все, что творится в близи у немцев на передовой. По возможности надо брать «языка», это необходимо.
- Да, - сказал Федя, - раз ведут рекогносцировку местности, значить наступление уже скоро. Вероятно
