уже готовятся.
- Вот именно, - сказал Мелешников. - Пойдем группой восемь человек. Пока будем отслеживать, потом разработаем план, по поиску и взятию «языка». Прорабатывать будем детально. Дело серьезное. Параллельно с нами будет работать еще полковая разведка и делится информацией. О том, что замечено передвижение рекогносцировочных групп, получено от них. Значить так, пойдут со мной те, кого я назову. Березин, Гузынин, Иванов, Семенов Федя, Николай, Логозинский, Краузе. Значит так. Идите сюда, – он показал на карте, - Здесь Н. Тагино, здесь поселок «Ясная поляна». Вести наблюдение будем здесь, вот в этом районе. На задание отправляемся ночью.
В десять часов мы вышли. Через некоторое время приблизились к поселку, залегли метрах в пятидесяти от немецких позиций. Было видно, как ходят люди, слышна немецкая речь. В основном передвигались группами. Недалеко был пост, кругом сидели дозорные и смотрели во все глаза, наблюдая в бинокли. Вообщем пробраться в сам поселок мы пока не решились, поскольку посчитали слишком рискованным, слишком бдительно его охраняли. Поднимать шум, нам было ни к чему. Чтобы подслушать, двое из нас подползли чуть поближе, спрятавшись за кустами. Навострив свои уши-локаторы, я услышал обрывки разговора:
- Слышишь Мартин? Сколько времени на твоих часах?
- Половина двенадцатого,- ответил тот.
- Дай прикурить. Сидишь здесь, даже заняться нечем.
- Курт куда подевался?
- В туалет наверное побежал. Тишина как в склепе.
- Ганс! Ганс! Иди сюда!
Я немного вздрогнул, услышав свое имя.
-Да, - ответил тот. - Я сейчас!
- Сыграй что-нибудь, чтобы спать не хотелось.
Послышался смех, а затем игра на губной гармошке.
- Вот клоуны! – подумал я. - Неужели они развлечений больше не знают?
За то время, что я был в немецкой армии, губная гармошка меня просто достала! Иногда, конечно она начинала меня даже раздражать. Чисто деревня! Эти придурки, обычно напившись, начинали на ней играть черти что, при этом дико ржали как идиоты! Пока я был офицером, я пресекал своих подчиненных и отчитывал за пьяные выходки. Вообще губная гармошка, как часть немецкого фольклора ассоциировалась у меня с деревней, пьянством, простотой и личностью недалекого ума. Видно сам я был натурой утонченной с присущей мне аристократичностью.
Все время пока мы находились рядом, смех не прекращался, возникая с определенной периодичностью ржанием. Тут к нам подобрался Ваня, потом остальные.
- Ты разберешь, о чем они говорят? – спросил он шепотом.
- Да, беседуют. Один у другого время спрашивал на часах. Развлекаются, на гармошке играют.
- Слышу.
- У них одно развлечение,- шепнул Андрей.
- Сколько их здесь?
- Я пятерых видел в бинокль, - сказал Федя Семенов. - Их здесь много.
- Анекдоты рассказывают, - шепнул я товарищам.
- Ржут как кони, - сказал Ваня.
Просидев в засаде почти всю ночь, часов в шесть утра мы вернулись и уставшие завалились спать, проспав до обеда.
Так мы сидели долгими часами, подсматривали, подслушивали, замечали все, что творится на передовой, в близи немецких окопов, к утру возвращались. С неделю было все примерно одно и тоже, и никаких изменений, ни какого либо значительного передвижения людей, ни техники. Русские посылали группы по очереди, одну за другой. В основном это были группы подсушки. Проходили дни, недели, а возможности взять «языка» не предоставлялось. Немцы были крайне осторожны, и поиски не давали особых результатов.
Придя с одного из заданий, я почувствовал, что сильно натер сапогом себе ногу. Оказалось, что сбилась портянка, видимо я не достаточно плотно её обмотал. Всю дорогу назад я хромал и кажется еле дошел. «Беда с ним!» - сетовали ребята, - «Он даже портянки как следует наматывать не умеет!» А что было делать, если в немецкой армии этого не было? Я хоть и пытался, но разве можно было вот так сразу, сходу этому научиться. От потертости на пятке образовалась мозоль, а потом она лопнула. Пришлось идти в санчасть за пластырем. Пошли мы втроем с Мелешниковым Ваней и Андреем Ивановым, они сами взялись меня сопровождать.
- Вот привели… - сказал Ваня.
- Что случилось?– спросил меня доктор. Он даже не сразу меня узнал. – Рядовой…Фамилия ваша? Так, это ты?! Краузе что ли?!
- Я. Ногу натер… - сказал виновато.
Доктор бы несколько в замешательстве и чуть было не потерял дар речи.
- Я когда его случайно увидела, сама не узнала, - призналась Катя. Я же вам говорила!
- Ах, да… Точно, я уже и забыл…
Наверное доктор просто совсем не ожидал меня увидеть.
- Ладно, показывай, что там у тебя.
Рану обработали спиртом, заклеили пластырем, потом велели прижигать зеленкой, чтобы подсохла. За неделю все зажило, как не бывало. Я был рад, что еще хотя бы раз увидел Катю.
- Краузе, подойди ко мне, - попросил Мелешников.
- Да.
- Слушай, у меня есть к тебе небольшая просьба.
- Слушаю, товарищ лейтенант. Какая?
- У меня во взводе несколько переводчиков, ребят, которые знают немецкий язык. Сможешь проверить их знания? Поставить произношение? Вообщем позанимается с ними еще дополнительно.
- Конечно! Не вопрос, я согласен, - ответил я радостно. Мне это было совсем не трудно и в принципе не напрягало.
- Тогда, хорошо, договорились, - улыбнулся Ваня.
Немного погодя, он подозвал ко мне троих человек.
- Вот наши переводчики, Леша Лавров, Морозов Анатолий, Лебедев Андрей.
Надо сказать, что немецкий знал еще немного и Володя Березин.
Лейтенант обратился к бойцам:
- Краузе проверит немного ваши знания немецкого языка, оценит произношение, проведет занятия. Все вопросы, которые будут по этому поводу, зададите ему. Всем ясно?
- Хорошо.
- Ясно, - ответил Леша.
- Так точно, - сказал Анатолий.
- Вот и ладно, - сказал Мелешников Ваня. – Можете приступать.
Мы собрались вместе, уселись рядом.
- Ну что? – спросил я. – По просьбе вашего командира… Что у вас есть? Словари, тексты, статьи?
- Есть один словарь, - сказал Леша.- Статьи из газет и несколько листовок на немецком.
- Хорошо, принесите если можно, - попросил я ребят.
- Я сейчас!- сказал Толик.
Он принес словарь - немецкий разговорник, несколько статей, листовок. Я просмотрел весь учебный материал. Разговорник был конечно слабенький, в нем были самые обычные фразы, а чтобы хорошо
