евроремонт (в российском смысле этого слова!).
– А это мой последний опыт, – кивнув на шторы, объяснила Катя Ленке.
– Больше не хочешь окна одевать? Надоело? Уволилась из «Гранадоса»?
– До того надоело – просто что-то невероятное!
– Будешь натюрморты писать на досуге? – догадалась Лена. – Цветы, вазы – у тебя хорошо получается... А раньше ты натюрморты не уважала.
– Натюрморт – это я так... Мне показалось, он хорошо впишется в этот простенок. Не правда ли, с картиной стало намного уютнее?
– Да, уютнее...
Ленка подивилась тому, как легко и быстро усвоила Катя мещанские идеалы супруга, но тут же вспомнила о своем решении не злословить, в идеале – даже не осуждать.
– Но писать натюрморты по нашим временам...
– Меня теперь мозаика интересует, – проглотив Ленину иронию, продолжала Катя.
– Мозаика? Она сейчас кому-то нужна?
– Нужна! Еще как! Ее теперь где только не используют! В храмах делают мозаичные иконы и даже фасады иногда украшают.
– Ты что же, при церкви работать собираешься?
– Да не только в церкви! Мозаику используют для оформления дворцовых интерьеров, особняков, дорогих отелей. Итальянцы в двадцатом веке восстановили технику серебряной, золотой и платиновой смальты. Лена, это настоящая роскошь! Я видела искусственно состаренную мраморную, перламутровую мозаику, – рассказывала горячо Катя.
– И уже пробовала сделать что-нибудь сама?
– Ну да, пыталась. Тут ведь не только в технике дело! Мозаика – та же живопись. Не менее важен стиль, эмоциональный настрой. Но только для мозаики нужна своя мастерская, для обжига смальты требуется печь... Я тут пристроилась к одним художникам, езжу за город два-три раза в неделю. Получается долго, далеко. Пока Игорек у мамы, можно, конечно, куда угодно ездить. Но в сентябре он идет в школу – в первый класс. Да еще свекрови не нравится, что я уезжаю так часто.
– Ее-то какое дело! И неужели это волнует тебя?
– Хотелось бы все-таки сохранить мир. Хотя бы до тех пор, пока это возможно.
– Да разве это вообще возможно?! Твоя свекровь метис – помесь Брошкиной и Держиморды.
– Лен, ты утрируешь! Тем более Сергей намерен переезжать.
– За город?
– Не знаем еще. Может, в Москве другую квартиру купим.
– А свекровь?
– Останется здесь. Потому-то еще мне не хочется окончательно портить отношения.
– Это правильно, – согласилась Ленка. – Но вообще я тебе посоветую: поменьше обращай внимания на свекровь! Занимайся спокойно своей мозаикой – это важнее, чем все на свете свекрови!..
Лена почти с восхищением вспоминала о Кате. Она обладала редкой способностью – не останавливаться на достигнутом. Накопала где-то диковинную мозаику и уже на полном серьезе собирается воссоздавать в мозаичной технике узоры двенадцатого века!
Но – каждому свое. Ей, Лене, в самый раз рисовать эскизы плюшевых крокодилов, страусов и кенгуру. Ее это занятие не волнует, не вдохновляет, зато и не угнетает. На поприще рисования игрушек не нужно совершать никаких подвигов, добиваться совершенств.
Недавно, правда, подвернулся один интересный заказ. К юбилею фирмы надо было изготовить кукол, изображающих некоторых сотрудников, – попросили сделать добрые пародии, дружеские шаржи. И неожиданно в их маленьком дизайнерском коллективе Ленка оказалась самой способной карикатуристкой. Ее похвалили – сначала непосредственный начальник, а потом и сами клиенты.
Похвалили – и дальше опять рисуй эксклюзивных ягуаров и павианов, оформляй детские в богатых домах, игровые комнаты в элитных школах и клубах «для самых маленьких». И сейчас перед Еленой лежал очередной такой заказ.
Кошки... Ей предстояло нарисовать как можно больше разнообразных кошек обязательно натурального окраса. Кошки предназначались для маленькой девочки, пятилетней Ксюши, обожающей этих таинственных зверьков, но, к несчастью, болезненно реагирующей на кошачью шерсть.
Лена напряженно искала, от чего ей лучше отталкиваться, пока не вспомнила вдруг Катину кошку – трехмесячного коричневого котенка с рыжими пятнами на спине и затылке и ослепительно-белой грудкой. Незадолго до свадьбы Катя, к вящему ужасу будущей свекрови, подобрала котенка на улице. Котенок рос быстро и непропорционально и уже вовсю таскал свое длинное шоколадное тельце на коротких, обутых в рыжие тапочки лапках по европезированному пространству Сережиной квартиры. Свекровь злилась и возмущалась, называя Катиного любимца «заразой» и «блохастой швалью», но Катя по-прежнему не чаяла в своем питомце души. Она с почтительной улыбкой пропускала мимо ушей слова свекрови, демонстрируя при этом парадоксальное сочетание дочернего почтения со здоровым пофигизмом.
В теперешней ситуации, подумала Лена, самое правильное – позвонить Кате и попросить скинуть по мылу фотографию ее Кассандры. Катя охотно согласилась, даже пробормотала что-то шутливое в том смысле, что Кассандре уже в трехмесячном возрасте выпала удача поработать моделью.
Это еще кому удача выпала, разглядывая фотку, рассуждала Лена. Нарочно такого не придумаешь!
У Кассандры были небольшие и совершенно круглые янтарно-желтые глазки. Желтыми, объяснила ей Катя, глаза бывают, когда котенок спокоен. Но стоит ему потерять душевное равновесие, разволноваться, не важно, со знаком минус или плюс, как по желтому фону мгновенно разливается черное пятно.
Желто-черные глаза – два тревожных огонька на узкой темной мордочке. По одним глазам уже можно представить себе худую коричневую спинку, при первом появлении опасности лихо изгибающуюся дугой, грациозный черный хвост, быстрые, цепкие, бесшумно ступающие лапки. И Лена решила во что бы то ни стало создать такого кота, а не белого пушистого, каких в любом магазине навалом.
– Ваяешь тигру? – взглянув на монитор Лениного компьютера, полюбопытствовал кто-то из коллег.
– Вам не понять! – отмахнулась Лена. – Я сделаю кошку, которая гуляет сама по себе.
Чтобы вжиться в кошачий характер, Лена изобразила Кассандру спящей, играющей, тянущейся после сна и умывающейся. Но все эти рисунки уверенности ей не прибавили. Спит, играет и умывается любая кошка – не обязательно сама по себе гуляющая. Гуляющая должна, наверное, охотиться. Но на мышей охотятся все без исключения кошки, а представить Кассандру охотящейся на медведя Лене не позволял здравый смысл.
Недавно в телевизионной передаче Comedy club она услышала юмористический сюжет про теракт на заводе, производящем валерьянку. Предприятие захватили кошки.
Могла бы Кассандра оказаться во главе захватчиков? С одной стороны, вряд ли. Она же – сама по себе. А с другой – может быть, именно таким образом реализуется ее хищная, непредсказуемая натура. Коварная кошка с небольшим отрядом верных ей бойцов, несмотря на усиленную охрану, проникла на территорию фармацевтического предприятия и теперь обещает сохранить жизнь всем его работникам в обмен на литры настойки корня валерьяны. Лена зачем-то стала рисовать фасад и забор, обдумывая, какую лазейку могли избрать кошки для проникновения на территорию. За этим занятием ее и застала Вика.
Она молча присела рядом, стараясь угадать, чем это ее подруга так увлечена, но после нескольких минут наблюдения не выдержала:
– Не пойму, чего это ты делаешь! Играешь, что ли?
Лена пространно заговорила о кошачьем теракте, при этом продолжала смотреть на экран, время от времени внося в непонятный рисунок дополнения и корректировки.
– Ты шутишь! – засмеялась Вика. – Прикалываешься! Поехали выпьем кофе, поболтаем немного.
– Не могу! Мне надо найти кошачью лазейку.
– А кофе, между прочим, ускоряет мыслительные процессы.
– Если хочешь, можем встретиться вечером, – машинально буркнула Лена, совершенно забыв о своем намерении после работы побежать прямо домой, чтобы хотя бы раз за последний месяц хорошенечко отоспаться.
– Вечером так вечером, – покладисто согласилась Вика.
