Пламенный круг

«Жизнь проходит в лёгких грёзах…»

Жизнь проходит в легких грёзах,
Вся природа — тихий бред, —
И не слышно об угрозах,
И не видно в мире бед.

Успокоенное море
Тихо плещет о песок.
Позабылось в мире горе,
Страсть погибла, и порок.

Век людской и тих, и долог
В безмятежной тишине,
Но — зачем откинут полог,
Если въявь, как и во сне?

Волхвования

«В стране безвыходной бессмысленных томлений…»

В стране безвыходной бессмысленных томлений
Влачился долго я без грез, без божества,
И лишь порой для диких вдохновений
Я находил безумные слова.

Они цвели во мгле полночных волхвований,
На злом пути цвели, — и мертвая луна
Прохладный яд несбыточных желаний
Вливала в них, ясна и холодна.

«Я томился в чарах лунных…»

Я томился в чарах лунных,
Были ясны лики дивных дев,
И звучал на гуслях златострунных
Сладостный напев.

В тишине завороженной
От подножья недоступных гор
Простирался светлый и бессонный,
Но немой простор.

К вещей тайне, несказанной
Звал печальный и холодный свет,
И струился в даль благоуханный,
Радостный завет.

«Полуночная жизнь расцвела…»

Полуночная жизнь расцвела.
На столе заалели цветы.
Я ль виновник твоей красоты,
Иль собою ты так весела?

В озарении бледных огней
Полуночная жизнь расцвела.
Для меня ль ты опять ожила,
Или я — только данник ночей?

Я ль тебя из темницы исторг
В озарение бледных огней?
Иль томленья томительных дней —
Только дань за недолгий восторг?