Пламенный круг

«Над усталою пустыней…»

Над усталою пустыней
Развернулся полог синий,
В небо вышел месяц ясный.
Нетревожный и нестрастный.

Низошла к земле прохлада,
И повеяла отрада.
В мой шатер, в объятья сна,
Тишина низведена.

С внешней жизнью я прощаюсь,
И в забвенье погружаюсь.
Предо мною мир нездешний,
Где ликует друг мой вешний,
Где безгрешное светило,
Не склоняясь, озарило
Тот нетленный, юный сад,
Где хвалы его звучат.

«Здесь, на этом перекрёстке, в тихий, чуткий час ночной…»

Здесь, на этом перекрёстке,
в тихий, чуткий час ночной
Ты стояла предо мною,
озаренная луной,
И, бессмертными словами
откровенье роковое
Повторяя, говорила,
что на свете только двое,
Что в созданьи многоликом
только я и только ты
В споре вечном и великом
сплетены, но не слиты.
Обе темные дороги
в ожидании молчали.
Ночь внимала и томилась
от восторга и печали.
И в сияньи непорочном,
в полуночной тишине
Все дыханья, вновь желанья
возвращались все ко мне.
Только ты одна таилась,
не стремилась к нашей встрече,
Вещим снам противореча,
вечно близко и далече.

«Луны безгрешное сиянье…»

Луны безгрешное сиянье,
Бесстрастный сон немых дубрав,
И в поле мглистом волхвованье,
Шептанье трав…

Сошлись полночные дороги.
На перекрестке я опять, —
Но к вам ли, демоны и боги,
Хочу воззвать?

Под непорочною луною
Внимая чуткой тишине,
Все, что предстало предо мною,
Зову ко мне.

Мелькает белая рубаха, —
И по траве, как снег бледна,
Дрожа от радостного страха,
Идет она.

Я не хочу её объятий,
Я ненавижу прелесть жен,
Я властью неземных заклятий
Заворожен.
Но говорит мне ведьма: «Снова