Собрание пьес. Книга 1

— Да актерам. Вот вы увидите.

— Актеру да актрисе, уж это верно, как в аптеке.

Передонов. Варвара, ты с кем тут шушукалась?

Варвара. Да вот Рутилов подходил.

Передонов. А княгиня не была?

Варвара. Не видела.

Володин. Если княгиня изволит здесь быть, так она беспременно в маске, и ее не узнать.

Передонов. И дома у нас возле соглядатаи сидят. И здесь от них не уйдешь. Ты, Варька, меня не бережешь.

Варвара. Сокровище… С пьяных глаз тебе невесть что мерещится.

Передонов. Вон там, из-за двери, валет подсматривает. Глаз сверкает, злой и острый. А вон кот идет.

Володин. Это, Ардаша, кто-то изволит замаскироваться котом, а настоящих котов здесь нет.

Передонов. А вот, под стульями и по углам. Недотыкомка бегает. Повизгивает.

Володин. Отчего же, Ардаша, мы ее не видим? Какая-то она из себя будет?

Передонов. Грязная, вонючая, противная и страшная.

Володин. Зачем же она здесь?

Передонов. Она для меня прикатилась. Раньше никогда и нигде ее не было. Ее сделали и наговорили. Вот она и живет, мне на страх и на погибель. Следит за мною, обманывает, смеется. Ты думаешь, она всегда одинаковая? Нет. То она по полу катается, то прикинется тряпкою, лентою, веткою, флагом, тучкою, собачкою, столбом пыли на улице. Везде ползет и бежит за мной. Измаяла, истомила меня своей зыбкой пляской. Хоть бы кто-нибудь избавил меня от нее.

Володин. А как же, Ардаша, от нее избавить тебя можно? Мы с Варварою Дмитриевною сделаем, что надо.

Передонов. Словом каким-нибудь или ударить ее наотмашь. Да нет здесь у меня друзей. Никто не пойдет спасать. Надо самому исхитриться, пока не погубила, ехидная.

Варвара. Чего только не придумает. Сочинил какую-то Недотыкомку, и все она ему мерещится, и всякие штуки он с ней выкидывает. На днях намазал пол клеем, чтобы Недотыкомка прилипла. Я не знала, хожу себе. Да что такое, думаю, подолы прилипают. Смотрю я, весь пол в клею.

Передонов. Вон шестерка с семеркой идут.

Володин. Это, Ардаша, гимназисты.

Передонов. А вон восьмерка. Хвост-то у нее какой. А Недотыкомка хрюкает. Небось к какому-нибудь начальнику не посмела бы забраться. Не пустят. Лакеи швабрами заколошматят.

Володин. Да тебе, Ардальон Борисыч, кажется.

Передонов. Не все же кажется… Есть же и правда на свете. Убью, зарежу, законопачу… (Торопливо идет в гостиную.)

Варвара. Побесись… Злится… Думает, что я его обманула, и злится.

Володин. А вдруг Ардальон Борисыч с ума изволят сойти…

Варвара. С ума не сойдет, — сходить дураку не с чего. Да мне что ж… Пенсию дадут, проживу.

Грушина. Душечка Варвара Дмитриевна, погуляемте.

Уходят.

Рутилов. Что, Павел Васильевич, с чего это у вас такая дружба с Ардальон Борисычем? Где один, там и другой.

Володин. Потому как Варвара его обманула, а он видит, что один я ему верный друг, он ко мне и вяжется.

Передонов. Княгиня здесь, я ее видел.

Рутилов. Какая же она?

Передонов. Желтая. Все лицо в морщинах. Горбатая, клыкастая, злая. Все за мною таскается.

Рутилов. Красавица…

Передонов. Ей двести лет. И она хочет, чтобы я опять с нею снюхался. До тех пор и места не хочет дать.

Володин. Скажите, чего захотела… Старбень этакая…

Передонов. Все мне шпионов подсылает. Да я не прост. Там у меня за обоями уже один запрятан. Вот ужо другого под полку заколочу. Вонь у меня в квартире слышал из-за обоев?

Володин. Нет, не слышал.

Передонов. Нос у тебя заложило. Недаром у тебя нос покраснел. Гниет там, за обоями.

В зале и гостиной становится шумно. Звонят в колокольчик. В гостиную входят судьи конкурса: Верига, Авиновицкий, Кириллов и другие старшины клуба. Становятся у арки, отделяющей гостиную от зала, и выжидают, когда шум затихнет. Толпа в гостиной и в зале сдвигается с шумом и криками к судьям. После шума, произведенного этим передвижением, и после нескольких отдельных выкриков вдруг становится тихо.

Авиновицкий. Приз, альбом, за лучший мужской костюм, по большинству полученных билетиков, господину в костюме древнего германца.

Высоко поднимает альбом и сердито смотрит на столпившихся гостей. Бенгальский, в костюме древнего германца, пробирается через толпу. На него смотрят враждебно. Даже не дают дороги.

Унылая дама (в костюме Ночи). Не толкайтесь, пожалуйста.

Гости.

— Приз дали, так уж и вообразил себе, что дамы перед ним расстилаться должны.

— Гайавата… Подловато…

Бенгальский. Если сами не пускаете…

Кое-как добирается до судей. Берет альбом из рук Вериги, музыка играет туш. Звуки музыки покрываются бесчисленным шумом. Бенгальского окружают, дергают его.

Гости.

— Негодяй… Украл приз… Снимите маску.

— Сами себе присуждают…

Бенгальский молчит. Стесняется пустить в ход силу, чтобы пробиться сквозь толпу. Альбом стесняет его движения. Гудаевский схватывается за альбом. В то время кто-то срывает с Бенгальского маску.

Гости.

— Актер и есть…

— Как говорили, так и вышло…

Бенгальский. Ну актер, так что же из этого? Ведь вы же сами давали билеты…

Гости.

— А маскарад-то кто устраивал?

— Подсыпать билетов своему можно.

— Билеты вы ведь сами печатали.

— Своя рука владыка.

— Столько и публики нет, сколько билетов роздано.

— Он полсотни билетов в кармане принес.

Бенгальский. Это подло так говорить. Проверяйте, кому угодно, — по числу посетителей можно проверить.

Верига. Господа, успокойтесь… Никакого обмана нет. Ручаюсь за это: число