Собрание пьес. Книга 2

Лиза. Вам ничто не нравится, вы только немцев хвалите.

Львицын. Не скрою, Лиза, ты сегодня произвела надо мной неприятное впечатление.

Лиза (пылко). А вы хотели произвести надо мной неприятное тиранство. Ни папенька, ни маменька так со мной не обходятся. Я не привыкла к тому, чтобы меня обижали.

Львицын (стараясь казаться спокойным, но с трудом сдерживая проявления досады и огорчения). Я вижу, Лиза, что сегодня ты находишься в дурном расположении духа, и потому мне лучше удалиться. Надеюсь, что ты сама оценишь свой поступок, когда захочешь подумать о нем внимательно и спокойно.

Лиза молчит. Львицын кланяется холодно и уходит. Лиза, оставшись одна, скидывает с колен собачку.

Лиза. Противная, убирайся прочь!

И заливается слезами. Погода меняется. Дождь. Лиза бежит к себе. Является опять спальня. В стекла бьет сильный дождь, стучат ветки березок. Лиза дрожит под одеялом в своей постели.

Четвертый сон

Дворец короля Крысиного, соответствующий рассказу Лизы о ее сне. У дверей стоят арапы и кавалеры. На золотом кресле сидит Лушка. На ней корона, порфира, богатые уборы, золотом шитые башмаки. Пляшут ученые медведи. Арап ведет Лизу. Лиза в рваном сарафане.

Лушка (важничая, строго). Лизавета, красная краса, черная коса, возьми мою тявку-собачку, веди ее погулять да смотри, гляди за ней в оба, чтобы с нее шерстиночки не упало, а не то я отдам тебя драбантам, они тебя невежливо поучат.

Злая тявка-собачка норовит укусить Лизу. Глаз у нее не видно из белой пушистой шерстки, а зубки беленькие да острые. Лиза просыпается, кричит, вскакивает с постели. Уже светло, за окнами опять ясное небо. Входит нянька, вбегают Лушка и Степанида.

Нянька. Ой, девки ленивые! Худо смотрят за барышней. Что с тобой, Лизанька? Да никак ты занедужилась, моя ласточка?

Лиза (скучным голосом). Ничего, нянечка, это пройдет. Я полежу немного и потом тотчас встану. Няня, ты ничего не говори маменьке, чтобы ее попусту не расстраивать.

Нянька. Ахти, напасть какая! Потеплее барышню укрой, Лушка. (Проворно выходит.)

Степанида. Уж видно, что Лушка барышне приснилась, барышню испугала.

Лушка. А ты помолчала бы!

Степанида. Вишь ты, какая заказчица! Сама помолчи!

Лиза. Молчите вы обе.

Лушка и Степанида укладывают Лизу в постель, укутывают ее. Скоро возвращается Нянька с чашкой в дрожащих от старости и от усердия руках. В чашке дымится только что заваренный напиток. Степанида тихонько уходит.

Нянька (заботливо наклоняясь над Лизой). Выкушай, Лизанька, пропотеешь, и все как рукой снимет. Верно, простудилась как-нибудь. Вчера вечером сыренько было.

Лиза. Не хочу я, няня. Ничего ни есть, ни пить не хочу.

Нянька. Выпей, выпей, Лизанька. Горяченько, вкусненько.

Лиза. Да что это такое?

Нянька. Липов цвет. Только что заварила.

Лиза пьет. Нянька тщательно укутывает ее.

Нянька (Лушке). За барышней недосмотрели. Ну что за девки! Где же Степанида?

Входит Ворожбинина. За ней идет Степанида с видом сплетницы.

Ворожбинина. Что, Лизанька, как почивала? Сказывала Степанида, что беспокойно почивала, вскидываться изволила. Правда ли?

Лиза (хмуря брови). Опять мне Лушка приснилась.

Ворожбинина (гневно краснея). Рассказывай, сударыня, твой сон. Я чаю, опять пустяки видела.

Лиза. Совсем осмелела Лушка. Сидит на раззолоченном стуле, одета в богатые уборы, важничает необычайно и строго приказала мне взять тявку-собачку и вести ее погулять. А если что с тявкой случится, то она грозила отдать меня драбантам. А тявка-собачка злая-презлая, и глаз у нее не видно из белой пушистой шерстки, а зубки беленькие и острые. Так и норовит, как бы укусить.

Ворожбинина. Лушка, ты что ж это повадилась каждую ночь барышне сниться? Белены объелась, бесстыдная? Думаешь, что на тебя и управы не найдется?

Лушка (поклонившись барыне в ноги). Помилуйте, матушка барыня, но только я тому делу не причина. Хоть что хотите со мной делайте, а только я ни в чем не виновата.

Ворожбинина (с изумлением). Да ты дерзить!

Лушка. Дерзить я не согласна, а только и в уме у меня того не было, чтобы сниться барышне. Да нешто я училась, чтобы кому сниться? Да у нас и в роду никого не было, кто бы такие дела знал.

Степанида (стоя у дверей, злорадно). Яд девка! Как только господа терпят! Да я бы на месте господ такого ей жару задала — небось перестала бы барышне сниться!

Ворожбинина. А ты, подлиза, помолчи! Без тебя знают, что делать надобно. Уж не взыщи, Лушка, — раз простила, другой не прощу. Веди ее в девичью, Степанида.

Степанида подходит к Лушке и хватает ее за руку.

Лушка (грубо Степаниде). Ты не толкайся. Сама пойду.

Лушка и Степанида уходят.

Ворожбинина (Лизе). Голубушка, засни! Господь тебя храни. (Уходит.)

Лиза. Ах, зачем я не послушалась Алексиса!

Нянька. Да когда же, Лизанька, ты его не послушалась?

Лиза. Да и правда, нянечка, это мне тоже во сне приснилось.

Нянька. Что еще за сон?

Лиза. Будто я собачку на руках носила, а Алексису это не нравилось, и будто мы поссорились. Или все это было наяву, а, нянечка?

Нянька. Спи, спи себе с Богом. Никогда ты с ним не ссорилась.

Лиза. А я и собак-то вовсе не люблю, даже маминой болонки не ласкаю. А тут вдруг на меня каприз нашел.

Нянька. Спи, Лизанька, спи, — сном все пройдет.

Доносятся издалека отчаянные вопли и визги Лушкины.

Лиза. Из-за меня Лушку наказывают.

Нянька. Так ей и надо.

Лиза. А может быть, она и не виновата вовсе? Как тягостна мне эта мысль! Скорее бы Алексис приехал! Возьму сегодня нарочно мамину болонку, — рассердится ли он, велит ли оставить собачку? Нет, ни за что не уступлю!

Нянька. Экая ты характерная, Лизанька! Никому не уважишь.

Лиза. Правда, нянечка, это нехорошо. Нет, я не буду его огорчать.