болезнью к постели Мурчибаева, которого Гадаев знал по Узбекистану. Сравнительно сносную квартиру в Абу-Кабире, где недолго проживал Мурчибаев, сочли чересчур 'роскошной' для бухарского еврея.
Характерный для израильской жизни штрих: против демонстрантов резко выступили не только местные сионисты, но и заправилы объединения новоприбывших — выходцев из Грузии. С точки зрения руководителей объединения, такие 'неполноценные' евреи, как Амнун Гадаев, не вправе претендовать на то, чтобы их в Израиле ставили на одну доску с евреями грузинскими. Вероятно, Гадаеву и его обманутым землякам уже известно, что и грузинские евреи не смеют на 'исторической родине' претендовать на то, чтобы к ним относились так же, как, скажем, к высокопородным ашкенази — уроженцам западноевропейских стран. Слабое, впрочем, утешение для 'жалкого бухарца' Гадаева!
Но если он уже и бежал из Израиля, на карьере мадемуазель Мари Джозеф Стербо никак это не отразится… Она внесла свой практический вклад в дело алии, она помогла спровоцировать одну 'единицу' на переезд в Израиль. И несомненно гордится этим. Ей и в голову не может прийти, что организация, в которую она входит, рекламирует свою 'интеллектуальную' отрешенность от повседневных грязных дел сионизма, а значит, открещивается и от всего, что делает заурядная сионистка из французского города Безансона.
На первый взгляд вроде и не стоило бы уделять ей столько внимания. Подумаешь, бомбардировала лживыми цидулками темную личность. Да сам Гадаев, возможно, уже с тревогой в мелкой душонке предвидел, что спекулятивные делишки в конце концов приведут его к уголовной ответственности, так что лучше, мол, заблаговременно покинуть пределы Советской страны.
Нет, я должен был все же рассказать о мадемуазель Стербо. Ведь она, французская сионистка, включилась в акцию, начатую в Самарканде американскими 'туристами' — профессором Менделем Вернером, студентами калифорнийского университета Наумом и Джошуа Рубинами, нью-йоркскими жителями Самюэлем Кохэном и Бернардом Каменецки, да и другими их соотечественниками, 'забывавшими' в разных местах Самарканда (от синагоги до… туалета) сионистские книжонки антисоветского направления. Эту акцию, представлявшую собой прямую антисоветскую агитацию жителей Самарканда за отъезд в Израиль, продолжили затем (и тоже под прикрытием туристских паспортов) жители Англии Дашей Роуз и Рей Грант, а вместе с ними функционеры всех американских, английских, датских, мексиканских и прочих служб сионизма, присылавших самаркандцам нежданные письма и непрошеные посылки. И эта акция, оказывается, потребовала в конце концов еще участия и французской сионистки.
Вот вам, читатель, нагляднейший пример того. как даже в самых обычных своих делишках тесно взаимодействуют, оперативно сотрудничают и взаимно поддерживают друг друга разные отряды _международного_ сионизма. Одни у них цели, одна у них указка, один у них заокеанский хозяин!
'ГАЛИЛЕЙСКИЕ РАСТИНЬЯКИ'
То ли по оплошности какого-либо функционера, то ли по другой причине, но руководители французской лиги студентов-евреев не были своевременно извещены, что им надлежит пребывать в карантинном состоянии межсезонья. Только поэтому, очевидно, в офисе этой лиги на авеню Клементи, 68, согласились со мной побеседовать.
Мне так и не удалось установить, какой точно пост занимает в молодежной организации давно вошедшая в бальзаковский возраст авантажная мадам Аннет. Но более юные сотрудники и посетители обращались к ней на моих глазах почтительно и даже подобострастно. Следовательно, давно вышедшая из студенческого возраста дама не последняя спица в колеснице второй по численности молодежной сионистской организации в Париже.
Мадам разговаривала со мной так, словно не слышала моих вопросов. Если же я настоятельно повторял вопрос, она любезно улыбалась, кивком головы давала понять, что готова немедленно мне ответить, но тут же невозмутимо продолжала свой монолог. Вела она себя в офисе, как наставник, как куратор, как пастырь, и это напомнило мне, что лига студентов-евреев, во-первых, подчинена непосредственно руководителям Союза сионистов Франции и, во-вторых, требовательно опекается лидерами сионистского движения Франции. Потом мне сказали, что моя собеседница даже входит в состав бюро лиги.
С первой же фразы нетрудно было заметить, с какой старательностью избегает мадам Аниет термина 'сионизм' и всех производных от него слов. Не менее десятка заменителей использовала она в своем монологе. И 'еврейское самосознание', и 'наш национальный дух', и 'ощущение своего еврейства', и 'моральная верность интересам всемирной еврейской нации', и 'сплоченность молодой части еврейских общин', и 'пробуждение интереса к национальным традициям предков', и 'осознание долга в отношении неокрепшего государства Израиль', и даже 'международные заботы евреев'.
Орудуя этой терминологией, мадам Аннет испытывала, видимо, уверенность, что ей удалось внушить мне, насколько чужда представляемая ею махрово-сионистская лига… сионизму. В доказательство того, что лига якобы не исповедует экстремистского национализма, преподносился такой, с позволения сказать, довод:
— Раз мы преследуем цель — укрепить географически далекое нам, но по общественному пониманию и пробуждающемуся чувству долга близкое нам (поди разберись в этих словесных дебрях! — Ц.С.) еврейское государство, тем самым мы заботимся о благе всех стран, где проживают евреи…
Не так, возможно, деликатно, как следовало бы в диалоге с представительницей прекрасного пола, но мне все-таки удалось прервать увлекшуюся мадам и напомнить ей, что мы, советские евреи, хорошо знаем, какова на деле она, эта сионистская 'забота', и сколько клеветы, провокаций, диверсионного вмешательства в нашу жизнь и посягательств на наши права вобрала она в себя.
Выслушав меня с закрытыми — в самом прямом смысле слова глазами, моя собеседница с прежним упоением продолжала:
— Да, наша лига помнит о каждом еврее, где бы он ни жил! А применительно к молодежным проблемам это означает, что мы призываем крепить узы молодых израильтян с молодыми евреями всех стран. И, конечно, мы во Франции гордимся тем, что помогли молодежным организациям Израиля создать почти два десятка своих представительств в Париже. Так следовало бы сделать во всех столицах Западной Европы и Америки. Это поднимает авторитет израильской общественности и укрепляет ее связи с еврейской молодежью других стран. Такую нашу точку зрения разделяет и Фронт евреев студентов Франции. Вам могут насплетничать, что в методах решения некоторых проблем мы расходимся с Фронтом. Нас даже иногда называют конкурентами. Не буду уточнять, какая доля истины есть в этом. Но могу вас заверить: когда решаются проблемы связей с израильской молодежью, мы с Фронтом абсолютно едины!
Что ж, не ставлю под сомнение пылкие заверения мадам Аннет. И без них вполне представляю себе, что в осуществлении главных задач международного сионизма обе организации студентов-сионистов стопроцентно едины. Вероятно, ненужные заверения мадам Аннет мне повторили бы и в офисе Фронта евреев студентов Франции. Но там, на бульваре Страсбург, 54, знали о провозглашенном межсезонье. Заглянуть туда я, следовательно, не мог.
…И все же несколько слов о нем обязан сказать. Меня в Париже ознакомили с некоторыми документами о деятельности этой 'студенческой' организации, и я мог уловить главную подробность, о6нажающую ее ненасытный антисоветский аппетит. Именно на ее сборищах заговорили во весь голос о долге сионистов 'катализировать осознанные разными народами Советского Союза причины катаклизмов между ними, в действительности порожденных их неравноправным положением в стране'. Понятно? Сеять национальную рознь между советскими народами, натравливать их друг на друга, внушать им, что они якобы не равны в нашей стране — вот что означает эта сионистская сентенция, если снять с нее туманную словесную шелуху…
А монолог мадам Аннет все продолжался.
И вдруг она с извинительной, правда, улыбкой стала называть сионизм сионизмом, а сионистов сионистами. Вернее, не вдруг, а с того самого момента, когда перешла к жалобам. Да, самым настоящим, полным слезливого откровения жалобам на наводняющих Париж молодых израильтян. Попадая во Францию туристами, они превращаются то в абитуриентов, то в дельцов, то в женихов французских девушек. Словом, создают для себя благовидный предлог не возвращаться в Израиль, где одних ждет армия, других —
