достаточно красноречиво отражают нравственный уровень его издательской деятельности. Однако, исповедуя 'принцип' непахучести денег, сионисты с чистым сердцем принимали от него увесистые 'шекели'. Интересно, будет ли вносить Барух отчисления в сионистскую кассу и со своих доходов за антисемитскую книгу!
Издательская деятельность сионистов Франции весьма обширна. Тут и серия под крикливой рубрикой 'Новые философы' (надо ведь подвести 'философскую' базу под грязную практику 'теоретиков'! — Ц.С.), и адресованные молодежи поучительные мемуары крупных сионистских эмиссаров, и главным образом антикоммунистическая клевета. Издания такой тематики выпускаются в подчеркнуто 'завлекательном' оформлении.
Приведу в пример объемистую книгу 'Большой исход', выпущенную издательством 'Альбин Мишель' в Париже. Авторы Кристиан Елен и Леопольд Унгер, особенно первый, частенько тачают клевещущие на социалистические страны книги. Меня поэтому и в данном опусе совершенно не удивили поклепы сионистских сочинителей на коммунистическую печать и набившие уже оскомину попытки приклеить антисемитский ярлычок некоторым газетам Советского Союза, Польши, других социалистических стран.
Но авторы так беззастенчиво и произвольно жонглируют взятыми с потолка 'статистическими данными' о жизни социалистических стран, что даже привычным к методам сионистской пропаганды людям в диковинку столь откровенная подтасовка фактов и цифр. Что ж, сионистские литераторы сполна выполняют поставленное им задание: создать у читателей впечатление о якобы существующем в социалистических государствах 'еврейском вопросе', разрешить который может только… переезд всего еврейского населения в Израиль. А Кристиан Елен и Леопольд Унгер орудуют особенно усердно — неспроста же их книге предпослана статья самой Голды Меир!
Пропагандистские приемы сионизма не раз уже сравнивались с методами главного гитлеровского барда Геббельса, придерживавшегося убеждения, что чем отъявленней и диковинней ложь, тем легче сочтут ее правдой. Хотелось бы воспользоваться другим сравнением, но более точного не найдешь. Вот только следует добавить небольшое напоминание сионистским литераторам: песнопения геббельсовского толка, как известно, не уберегли гитлеровское 'учение' от полного краха. Трещат по всем швам и 'теоретические' подпорки плана всеобщей еврейской алии — статистика, причем подлинная, а не дутая, наглядно показывает, что бегут из Израиля более охотно, нежели переезжают туда.
Многие сфабрикованные французскими сионистами книги явно рассчитаны на то, чтобы в какой-то мере предотвратить массовое бегство из Израиля. В переиздании и распространении такой продукции у французских и израильских единомышленников — хорошо отработанное взаимодействие.
Стоило, скажем, появиться в Париже яростно шовинистической книге Андре Шварц-Барта 'Последний из праведников', как ее тотчас же переиздали в Тель-Авиве. Но не на иврите и не на идиш — ведь бывшие советские граждане ее не прочтут на еврейском языке. Об этом прямо было сказано в предисловии автора к русскому переводу 'Последнего из праведников'. Зачастую, впрочем, чтобы не затруднять израильских коллег, французские сионисты сразу выпускают свои книги и на русском языке. Естественно, это относится прежде всего к антисоветской стряпне, предназначенной также к контрабандному ввозу на советскую землю эмиссарами под туристской личиной.
Французский сионизм неуклонно расширяет сеть своей радиопропаганды. К весне 1985 года во Франции действовали 17 сионистских радиостанций. Их штат в значительной мере укомплектован специальными посланцами израильского и американского сионизма. Им выделены значительные денежные суммы для премирования 'результативных борцов' за возвращение в лоно еврейства молодых людей из полуеврейских семей. Лжецы 'осваивают' эфир!
ЛИТЕРАТУРНЫЙ ДИСПУТ У СТАНЦИИ СЕН-ПОЛЬ-МАРЭ
Поглощенным неусыпными заботами о спешном издании антисоветской стряпни сионистам, естественно, не до забот о произведениях замечательных мастеров еврейской демократической литературы во французских переводах. Подчеркивая — во французских, я прежде всего имею в виду интересы читателей-евреев. Не владея языком идиш, они могут получить представление о творчестве Шолом- Алейхема, Менделе Мойхер-Сфорим, Ицхок-Лейбуша Переца только на том языке, на каком слышали с колыбельных дней на французской земле материнскую речь, на каком учились и общаются с окружающими.
Когда вышло последнее издание, скажем, Шолом-Алейхема во французском переводе? На этот вопрос я не мог получить точного ответа даже в парижской библиотеке сионистского культурного центра. Молодой сотрудник и пожилая сотрудница библиотеки сначала затеяли спор, а затем согласились, что давненько не видели нового издания, А можно ли рассчитывать в ближайшие годы на новое издание? Вот этого уж в Париже никто не знает.
Многие вспомнили там о Шолом-Алейхеме, возможно, только после торжественной церемонии вручения Советским Союзом в дар ЮНЕСКО живописного панно известного художника Ильи Глазунова 'Вклад народов Советского Союза в мировую культуру и цивилизацию'. Среди выдающихся деятелей культуры конца XIX — начала XX века, среди Чехова, Чайковского, Блока, Шаляпина, Чюрлениса изображен и Шолом-Алейхем.
Что побудило талантливого русского художника Илью Глазунова изобразить на своей сложной многофигурной композиции замечательного еврейского писателя-демократа. 'Советский Союз населяет множество наций, народов, больших и малых народностей, этнических групп, сказал художник журналистам. — Каждая из них — носитель самобытной, оригинальной культуры, уходящей корнями в толщу веков'.
Как не сопоставить такое подлинно интернационалистское убеждение русского художника с укоренившимся в среде международного сионизма оскорбительным пренебрежением к творчеству еврейского писателя-демократа! Сколько бы демагогически ни твердили они, что 'некоторые сочинения Шолом-Алейхема дают повод к высмеиванию евреев другими народами', такое сопоставление не в пользу сионистов!
Моя встреча с библиотекарями культурного центра проходила на глазах трех просматривавших журналы посетителей — женщины и двух мужчин. Когда я вышел из библиотеки, они на улице, близ станции метро Сен-Поль-Марэ, заговорили со мной. Отрекомендовались членами 'интеллектуальной сионистской организации'. Не пожелав назвать ее, немолодой дантист, наиболее словоохотливый, заверил меня:
— Нашу организацию гораздо больше волнует еврейская культура, чем то, на какую точно сумму Америка даст оружие Израилю. Теперь вы понимаете, почему нас так возмутили вопросы, которые вы задавали библиотекарям? Можно подумать, что в ваших библиотеках так легко прочитать Шолом-Алейхема на русском!
— Не только на русском. На украинском и белорусском. На языках других советских народов.
— Скажите честно: вы лично часто берете в библиотеке Шолом-Алейхема?
— Зачем — в библиотеке. У меня есть много его книг в различных изданиях. Чаще всего я обращаюсь к шеститомнику, выпущенному к столетию писателя.
— Целых шесть томиков?
— Не томиков, а объемистых томов. В редакционную коллегию этого издания входили хорошо мне знакомые люди.
— Например? — последовал недоверчивый вопрос.
— Например, известные советские писатели Всеволод Иванов и Борис Полевой.
— Наверно, они уж постарались, — подхватил дантист, — чтобы ни в один том не вошло то, что у Шолом-Алейхема написано только для евреев!
— У писателя не могло быть и не было ни единой строчки, написанной 'только для евреев'. Это бредовая выдумка.
— Что вы все о Шолом-Алейхеме, — вмешался в разговор спутник дантиста — молодой, но уже лысоватый человек в спортивной куртке. Боже мой, разве еврейская литература ограничивается только им одним?
