пишет, а между тем преисправно служит в Д<епартамен>те почт и телеграфа. Левинский издает юмор<истический> журнал и занимает 16 должностей*. На что строго у офицерства, но и там не стесняются писать явно. Прятать нужно, но прятаться — ни-ни! Нет, Саша, с угнетенными чиношами пора сдать в архив и гонимых корреспондентов… Реальнее теперь изображать коллежских регистраторов, не дающих жить их п<ревосходительст>вам, и корреспондентов, отравляющих чужие существования… И так далее. Не сердись за мораль. Пишу тебе, ибо мне жалко, досадно… Писака ты хороший, можешь заработать вдвое, а ешь дикий мед и акриды*…в силу каких-то недоразумений, сидящих у тебя в черепе…
Я еще не женился и детей не имею. Живется нелегко. Летом, вероятно, будут деньги. О, если бы!
Пиши, пиши! Я часто думаю о тебе и радуюсь, когда сознаю, что ты существуешь… Не будь же штанами и не забывай
Николай канителит*. Иван по-прежнему настоящий Иван. Сестра в угаре: поклонники, симфон<ические> собрания, большая квартира*…
* Мишка, будучи поэтом, под юдолью разумел нечто…
Лейкину Н. А., 5 января 1886*
129. Н. А. ЛЕЙКИНУ
5 января 1886 г. Москва.
Уважаемый Николай Александрович!
Шлю Вам всё, что успел выжать из своих мозговых полушарий, и даю отчет:
Левитану заказ передан с объяснением*.
Для специальной почты шлю от себя 2 штучки*.
Условие: под почтой моих псевдонимов не ставьте*. Думаю, что самой подходящей подписью было бы
От Вас я получил два письма*.
Агафоподу написал*. Пальмина еще не видел.
За сим будьте здоровы.
Если будете в «Пет<ербургской> газ<ете>», то напомните Буйлову или кому следует о высылке мне газеты. Перестал получать с 1-го января.
Дюковскому М. М., около 10 января 1886*
130. М. М. ДЮКОВСКОМУ
Около 10 января 1886 г. Москва.
Милейший Банк!
К Вам опять просьба. Дождусь я своими просьбами того, что Вы дадите мне по шее…
12-го я шафером. Нет ли у Вас у кого-нибудь на примете фрака и фрачной жилетки? Где таковые можно достать? Ваш фрак не годится… Не подойдет ли Скворцова под мой рост?
12-го я шаферствую до 5 вечера. После пяти увидимся в «Эрмитаже».
В-третьих: нет ли в Вашем банке под проценты 25 руб.? Честное слово, отдам. Чтоб мне сквозь землю провалиться, ежели не отдам. Когда я буду Захарьиным (чего никогда не будет), я дам Вам взаймы 30 000 р. без процентов.
Лейкину Н. А., 12 января 1886*
131. Н. А. ЛЕЙКИНУ
12 января 1886 г. Москва.
Уважаемый Николай Александрович!
Отвечаю на Ваше письмо. Левитан у меня еще не был. Ехать же мне к нему неловко, ибо извиняться я не уполномочен. Когда придет ко мне, то постараюсь уломать его и втемяшить в его голову, что отказом аванса «Осколки» выказали отнюдь не недоверие к нему, а только и проч…. Пока же темы я отдал Николаю*, к<ото>рый перестал уже быть импотентом и живет у меня. Даже, не сглазьте, не пьет. Взгляд Ваш на авансы я во многом не разделяю*. Конечно, плата за не исполненный еще труд есть абсурд, но почему не снисходить к человеческим слабостям, если это возможно? 40 руб. не великие деньги — стало быть, возможно… Представьте, что Левитану нужны 40 руб. позарез, до чёртиков… К кому он должен обратиться, и кто вывезет его из неловкого положения? Конечно те, для которых он работает… Впрочем, об этом можно писать только длинно…
Как велика подписка у «Буд<ильника>» и «Сверчка», не вем. Узнаю, напишу.
П. И. Кичеев покушался на самоубийство, но пуля оказалась дурой. Третьего дня* я виделся с ним и слушал, как он рассказывал анекдоты*.
Сегодня у нас Татьяна*. К вечеру буду без задних ног. Сейчас облачаюсь во всё фрачное и еду шаферствовать: доктор женится* на поповне — соединение начал умерщвляющих с отпевающими.
Ах, как меня надули!* Впрочем, прежде чем Вы не начнете ругаться, я не скажу, в чем дело… Ужасно и подло надули!
Кланяюсь Прасковье Никифоровне и Феде. Билибину я давно уже послал письмо* и никак не дождусь ответа. Получил ли он?
Рассказы почти наклеил* и пришлю посылкой. Газету получаю*. Как зовут Буйлова? Имя его мне нужно на случай могущего случиться случая с газетой или гонорарием. Кланяюсь всем.