Розанову П. Г., 14 января 1886*
132. П. Г. РОЗАНОВУ
14 января 1886 г. Москва.
Женатый коллега!
Хотя Вам теперь и не до приятелей и не до их писем, но тем не менее спешу сдержать данное обещание — шлю вырезку из газеты*.
Брррр! До сих пор еще не пришел в чувство после Татьяны. У Вас на свадьбе я налисабонился важно, не щадя живота. От Вас поехали с С<ергеем> П<авловичем>* в «Эрмитаж»*, оттуда к Вельде, от Вельде* в Salon*…В результате: пустое портмоне, перемененные калоши, тяжелая голова, мальчики в глазах и отчаянный пессимизм. Не-ет, нужно жениться! Если Варвара Ивановна не найдет мне невесты, то я обязательно застрелюсь. В выборе невесты пусть она руководится Вашим вкусом, ибо я с 12-го января сего года начал веровать в Ваш вкус. Пора уж и меня забрать в ежовые, как Вас забрали…
Сестра кланяется Вашей жене и просит напомнить ей еще раз об обещании быть у нас.
Помните? Чижик, новая самоварная труба и пахучее глицериновое мыло — симптомы, по коим узнается квартира женатого…
У меня женится трое приятелей*…Ужас, сколько предстоит работы! Работа несносная, ибо в каждом приходе свои свадебные обычаи. Извольте потрафить! Я ведь и у Вас путал…
Не забывайте про «Фельдшера»*.
Более писать некогда. Срочной работы чёртова пропасть.
Дюковскому М. М., 16 января 1886
133. М. М. ДЮКОВСКОМУ*
16 января 1886 г. Москва.
Милый Михаил Михайлович!
Завтра известный писатель волею судеб производится в чин именинника. Надеюсь, что Вы будете у меня… Жду!
Теперь просьба. Я человек бедный: жена вдова и дети сироты. Не можете ли Вы одолжить мне для бала следующей домашней утвари:
а) 1½ дюжины каких-нибудь ножей и вилок.
б) Чайных ложек возможно больше.
в) Стаканов, блюдечек, мелких тарелок, ваксенных щеток, чугунную печку и проч.
Пригласите Алексея Афанасьевича. Все вещи будут возвращены во всем их первобытном целомудрии.
Билибину В. В., 18 января 1886*
134. В. В. БИЛИБИНУ
18 января 1886 г. Москва.
Это ужасно, Виктор Викторович! С тех пор как Вы стали служить в ведомстве почт и телеграфа, мои письма не доходят по адресу*.
2-го января сего года я послал Вам громаднейшее письмо, и оказывается, что оно не дошло… Писал я его в ответ на Ваше первое письмо… Вышло оно у меня такое большое, что ни один извозчик не соглашался довезти меня с ним до почтового ящика. Писал я в нем приблизительно следующее:
1) Вашего упрека* относительно «платонической любви» и «Варвары», лопни мои глаза, не понял. Чего мне не следовало бы сообщать Лейкину?* Совсем загадка! Очевидно, Вам Лейкин наврал* что-нибудь, как брату Агафоподу наврал про меня*…Объяснитесь!
2) В «Новостях» Вам не везет по той причине, что Вы недостаточно либеральны. Надо в жилку попадать*.
3) Ваше извинение относительно Бореля* охотно принимаю… Чистосердечное раскаяние делает Вам честь. Я извиняю, но простит ли Вам совесть, что Вы вошли в ресторан в пальто и калошах? Благодаря Вам лакеи приняли нас за моветонов… А ведь мы литераторы!! Во-вторых, секретарю Лейкина, юристу и чиновнику, пора знать, что в ресторанах платит приглашавший, а не приглашенный… Насколько помню, приглашения удостоились Вы, а не я… Прав Лейкин, говоря, что Вы не знаете жизни… Вы бы почаще по ресторанам ходили…
В-третьих, ужином у Бореля мне хотелось задобрить Вас, как правую руку Лейкина и как будущего д<ействительного> с<татского> с<оветника>. Вы не догадались — стало быть, деньги мои пропали… Знал бы, не приглашал..
4) «Буфет Екатерины II»* еще не беда… А вот будет беда, если в «Осколках» будут работать орлы Екатерины*, Аракчеев и проч.! Держу пари на 10 коп., что Л<ейкин> уже хвастает этим, как хвастал мне, что Точечкин и многие другие сотрудники «Оск<олков>» состоят в чинах IV и V кл<ассов>.
И многое другое нашли бы Вы в моем письме. Описывал я свой костюмированный вечер, бывший у меня 1-го янв<аря> (художники устраивали), писал, как одна девица поднесла мне фотограф<ический> альбом «в память избавления моего от тифа»*…Последнее писал я не ради хвастовства, о нет! (Вы и без этого догадываетесь, что я великий медик), а ради напоминания (есть такое слово?) Вам об обещанной карточке… Пока вакансии не заняты, присылайте… Альбом тифозный, но даю слово, что Вы не заразитесь, — острота, которую посылаю даром. Можете ее напечатать… Писал Вам, как в моем аквариуме умерли все мои рыбы от брошенной в воду сигары…
Писал, какие высокие чувства наполняли мою душу во все святки от систематически-методического отравления себя алкоголем…
A propos: святки стоили мне около трехсот… Ну не шальной ли? Не-ет, беда быть семейным! Впрочем, вчера, провожая домой одну барышню, сделал ей предложение*…Хочу из огня да в полымя… Благословите жениться.
Наконец писал Вам я и просьбу… Чтобы моя просьба не показалась беспокойством, я предпослал ей предисловие. Книга моя, писал я, имеет быть светлым пятном в истории русской литературы и т. д. На
