Том 20. Письма 1887-1888

На мой вопрос о судьбе «Ларьки» Суворин сказал:

— Ах, не читал еще, голубушка! Надо прочитать… прочту… Ах, боже мой, такая пропасть хлопот! О чем, бишь, вы? Ах да!

Сейчас получил известие, что мой недавно оженившийся коллега^* болен сыпным тифом и плох. Приглашают ехать к нему. Не поеду!!!!

Поклон Архангельским и шапочке в тышечке^*.

Лейкину Н. А., 21 марта 1887

244. Н. А. ЛЕЙКИНУ^*

21 марта 1887 г. Москва.

21 марта.

Добрейший Николай Александрович!

Сегодня, в субботу, вечером я посылаю курьерским рассказ в «Газету»^*; кстати, надумал написать и Вам, не столько ради словопрения, сколько ради успокоения Ваших бушующих невров. Сообщаю Вашим неврам, что завтра я обязательно сяду за рассказ для «Осколков»^* и вышлю его заказным, так что получите Вы его во вторник к вечеру. Не сумлевайтесь. На всякий случай я не посылаю «Будильнику» приготовленный для него «Монолог кота»^*; сейчас переименую в монологе московские места на питерские^* и спрячу его для Вас. — Стало быть, что-нибудь да вышлю. Для рассказа тема имеется, так что засяду на готовое. Итак — будьте покойны.

31-го я еду обязательно. До отъезда я еще буду писать Вам, но и теперь ничто не мешает мне попросить Вас усиленно писать мне письма на юг. Пишите мне, не считаясь визитами и не дожидаясь моего ответа, а за это я Вам буду подробно описывать свое путешествие, которое, по всей вероятности, выйдет странным и диким. Живя в пустынях и степях, беседуя со зверями, тараканя волчиц и диких коз, я, вероятно, буду сильно скучать по цивилизации, а потому Вы поймете цену писем. Непременно пишите.

Вероятно, я простудился в дороге. Насморк, общая слабость, одурение и шум в левом ухе, должно быть, вследствие катара левой евстахиевой трубы. Писать трудно. Больше лежу и лежа читаю. Температура нормальна, аппетит хорош… Поймите болезнь! Никакая медицина не разберет.

Погода у нас мерзкая. Идут снег и дождь, ездят в санях и на пролетках, тепло и холодно… Сам чёрт не разберет, в чем дело.

Вчера узнал, что бывший городской голова Третьяков велел купить для себя 2 экз<емпляра> моей книги^*. Значит, понемножку продается…

Свой южный адрес сообщу во благовремении, а пока будьте здравы и невредимы. Поклон Вашим.

Ваш А. Чехов.

Чехову Г. М., 23 марта 1887

245. Г. М. ЧЕХОВУ^*

23 марта 1887 г. Москва.

23-го марта.

Дорогой Георгий,

посылаю тебе газетное объявление, из которого ты увидишь, что обещанный мною Пушкин еще не отпечатан и выйдет в свет только в конце апреля. Первое издание разошлось в один день^*, так что я даже для себя не мог достать Пушкина, второе же издание печатается в количестве 100 тысяч экземпляров, а поэтому и печатается так долго. Твой дядя П<авел> Е<горович> вышлет тебе Пушкина тотчас же по получении его в Москве. Об этом я просил его, так как сам выслать не могу, ибо в апреле и в мае меня в Москве не будет.

Мою книгу^* получишь при необыкновенных обстоятельствах, не позже 1-го дня Пасхи… Если ты умеешь хранить секреты, то тайно, чтобы никто не знал у вас дома, выйди на вокзал в страстную субботу^* к 5 часам вечера.

На днях я вернулся из Петербурга^*, куда ездил по делам.

Напиши, что это у Вас за пожар был?^* Что горело?

Поклонись всем и будь здоров.

Твой А. Чехов.

Чехову Ал. П., 25 марта 1887

246. Ал. П. ЧЕХОВУ^*

25 марта 1887 г. Москва.

Г. Гусев!

Я послал Вам на днях письмо^*. Ответа нет, значит письмо не получено Вами, иначе я не понимаю Вашей, м<илостивый> г<осударь>, жестокости. Мать ужасно боится за здоровье гг. Гусевых, и долг порядочного чеаэка успокоить ее. Жду и упрекаю в нерадении.

А. Чехонте.

На обороте: Петербург,

Кавалергардская 20, кв. 42

Его высокородию

Александру Павловичу Чехову.

Суворину А. С., 27 марта 1887

247. А. С. СУВОРИНУ^*

27 марта 1887 г. Москва.

27-го марта.

Уважаемый Алексей Сергеевич!

Посылаю Вам неважную справку, наведенную мною у одного помещика Зарайского уезда насчет Селивановского имения:

«Орешково, в 5–6 верстах от ст. Дивово, около 400 десятин, в том числе 75 десятин хорошего луга. Состояние имения удовлетворительное. Лес неважный, дом большой и хороший. О продаже имения ничего