поездку на съезд я, естественно, с большим волнением. Полной повестки дня я не знал.
Как теперь хорошо известно, обсуждался вопрос о культе личности Сталина. Доклад делал Н. С. Хрущев, продолжался он более шести часов с двумя перерывами. Говорил Хрущев очень эмоционально, часто отступал от текста, добавляя примеры и факты в подтверждение выдвинутых против Сталина обвинений. Говорил резко, не стесняясь в выражениях.
В зале стояла мертвая тишина. Когда объявили первый перерыв, в зале слышался только стук откидных сидений, делегаты выходили в каком?то оцепенении…
После съезда многие задавались вопросом: Хрущев обвинил Сталина, а куда же смотрели остальные члены Политбюро ЦК, почему они не протестовали и даже помогали возвеличивать его культ?
Споры, проходившие по всей стране, в каждом коллективе и каждой семье, были очень жесткими. Многие рассматривали доклад Хрущева не только как приговор Сталину, но и как приговор всей великой эпохе, приговор отцам и дедам, которые делали революцию, внесли огромный вклад в развитие России, Советского Союза, обеспечили победу в Великой Отечественной войне, превратили СССР во вторую мировую державу.
Активно использовали содержание доклада наши главные противники на Западе. Для них это был нежданный подарок: что может быть лучше для борьбы против коммунистов, против Советской власти, против Советского государства?
В это же время зарождался нравственный, а потом и политический нигилизм будущей интеллигенции. Молодые люди спрашивали старших: «Так за что же вы боролись?» И сами отвечали, что все 70 лет Советской власти? одна большая ошибка! С тех пор прошла жизнь целого поколения. Ее тяжелейшей особенностью стало ослабление патриотического настроя молодежи и всего общества.
…Вскоре после XX съезда КПСС Президиум Верховного Совета СССР издал Указ об образовании нескольких десятков комиссий Президиума Верховного Совета для рассмотрения уголовных дел на лиц, отбывающих наказание за политические, должностные, хозяйственные и другие преступления, а также на несовершеннолетних осужденных.
По фельдсвязи мне вручили большой пакет с несколькими сургучными печатями. Вскрыв пакет, я извлек из него выписку из Указа Президиума Верховного Совета об образовании комиссий и Указ Президиума Верховного Совета Союза об образовании такой комиссии для трех областей: Челябинской, Оренбургской и Курганской. Председателем комиссии был назначен я. Из пакета я вынул и мандат председателя комиссии, подписанный Председателем Президиума Верховного Совета СССР Ворошиловым. Это было совершенно неожиданно. Со мной никто об этом не говорил, к тому же я инженер, а не юрист.
В состав комиссии входили представители Верховного Совета СССР, КГБ, МВД, Прокуратуры, Верховного суда Союза, а также представители областных Советов, КГБ, МВД, прокуратуры и суда. Полномочия комиссии большие. Работала она непосредственно в местах отбывания наказания. В обязательном порядке надо было выслушать заключенного и дать характеристику на него от руководства колонии или тюрьмы.Комиссия имела право принимать решение об освобождении или снижении меры наказания, оно не подлежало обжалованию и должно было немедленно выполняться.
Работа была тяжелая, особенно в психологическом отношении. Среди заключенных было немало рецидивистов, лиц, судимых не один раз, которые и были в основном организаторами беспорядков, нарушений правил поведения. В администрациях женских колоний многие женщины вели себя хуже мужчин, особенно на сексуальной почве. Часто мужчин, работников охраны и представителей администрации, брали в заложники, издевались над ними. Некоторые офицеры отказывались работать в женских колониях, даже если их переводили туда с повышением в должности.
Очень тяжелое впечатление осталось от тюрьмы особо строгого режима в Соль–Илецке Оренбургской области. В основном там содержались несовершеннолетние заключенные, судимые первый раз, но за очень тяжкие преступления, в основном за убийства. В местах отбытия первого наказания они совершали новые тяжкие преступления и вновь были судимы. У некоторых, если суммировать все сроки наказания по всем приговорам, получалось более ста лет.
В Соль–Илецке произошла задержка с началом работы комиссии. Начальник тюрьмы отказался конвоировать некоторых заключенных на заседание комиссии, так как не мог гарантировать безопасность ее членам. Согласился лишь при условии, что конвоировать таких заключенных будут два автоматчика…
Совершенно уникальным оказалось поведение заключенных в городе Мишкино Курганской области. Тюрьма эта женская, небольшая. Отбывали в ней наказание женщины–сектантки. Перевели их сюда из разных мест заключений на Севере. Зайдя в помещение, где заседала комиссия, они крестили помещение, комиссию, а затем крестились сами. На вопросы отвечать отказывались, но выкрикивали проклятия в адрес Советской власти и партии. Заканчивали тем, что «вот скоро на землю придет Господь Бог и он всех вас уничтожит». Когда мы им говорили, что комиссия имеет право и освободить от наказания, каждая из них заявляла: «Из тюрьмы никуда не пойду, Господь Бог повелел мне быть в ней, и я в ней останусь». Самой молодой из них было 29 лет, первая судимость ? в 16 лет, а дальше почти 13 лет ? в местах лишения свободы, в том числе на Севере, где попала под влияние сектанток, исповедовала их религию и законы. Старшей ? чуть больше 50 лет, она из Харькова. Муж у нее сталевар, сын инженер, а дочка училась в десятом классе.
В Челябинской тюрьме произошел такой случай. Рассматривали дело мальчика шестнадцатилетнего возраста. Мы пригласили его отца, шахтера из Копейска, и сказали, что комиссия может освободить его сына досрочно, если он даст за него поручительство. Он категорически отказался, заявив, что не может поверить, что сын исправится.
У меня, говорит, еще двое детей: сын? инженер, дочь ? врач. Всей семьей пытались его наставить на путь истинный, он всегда обещал и всегда обманывал. Мы устроили ему встречу с сыном тут же, на комиссии, и отец в присутствии сына повторил свой отказ. Паренек же клялся, что он больше не будет совершать преступлений.
Большинство членов комиссии высказались за освобождение, чтобы совсем не испортить его. Начальник УВД Челябинской области генерал Мартынов усмехнулся: знайте, мол, через несколько дней он будет опять у нас.
Прошло несколько дней, звонит мне Мартынов и сообщает, что паренек этот ими арестован при попытке отнять часы у девушки прямо напротив «Гастронома», среди бела дня, на главной улице города. Значит, отец паренька, шахтер Копейска, был прав, а комиссия ошиблась.
…С момента избрания меня секретарем Челябинского обкома партии я стал как бы входить во власть, а это новое не только положение, но и более высокая ответственность, новое отношение к государственным делам в более широком понимании этого слова. Когда меня избрали депутатом Верховного Совета СССР, ответственность еще больше возросла. Первые шаги вхождения во власть как бы создают условия для почти полного поглощения человека делами государственного масштаба. Меняется и подход к рассмотрению предложений другой работы.
Вначале октября 1959года на заседании Президиума ЦК КПСС обсуждался вопрос о кандидатуре на пост секретаря Карагандинского обкома партии. Президиум ЦК по предложению Н. С. Хрущева принял Постановление рекомендовать меня на эту работу.
Честно говорю, уезжать из области не хотелось. О Караганде я мало знал, поэтому придется осваивать не только новую, хотя и понятную мне работу, но и еще один новый регион, тем более что это и другая союзная республика ? Казахская ССР.Расскажу подробнее, почему в таком спешном порядке меня направили в Караганду.
Первое августа 1959 года? воскресный день, в Темиртау почти все отдыхали. В рабочей столовой было полно народу, иные уже навеселе, многие принесли спиртное с собой. Как рассказывали очевидцы, было шумно, пьяные сквернословили. В столовой стояли небольшие столики на четыре человека. В какой?то момент из?за одного из них вскочил молодой человек и закричал, что ему подали борщ с червем, а потом запустил тарелку в раздатчиц. К счастью, обошлось без травм. Его крик поддержали в очереди и тоже стали бросать тарелки, ложки, вилки за стойку раздачи. Поднялся неимоверный шум, толпа бросилась к двери, началась давка. На улице взбунтовавшиеся подбегали к ларькам и бочкам, где должны продаваться вода и квас. Они начали разбивать и ломать ларьки, переворачивать бочки.
Число погромщиков нарастало как снежный ком. Стали бить окна и витрины магазинов, затем
