Армз». Несколько человек шли по направлению к этому дому, очевидно, трудяги, возвращающиеся домой после длинного рабочего дня.

— Бетти, ты не возражаешь, если поднимешься к тете Сильвии одна? Мне надо тут кое с кем из квартиры наверху переброситься парой слов. Скорее всего я освобожусь до того, как закончится собрание.

— Не возражаю, — сказала Бетти. — Ты знаешь, я просто вижу, как ты отдаляешься от меня, когда ты влезаешь в шкуру полицейского, на то и другое тебя не хватает.

Они расстались около лифта. Мудроу подождал, пока Бетти исчезнет из поля зрения, а затем нажал кнопку. Пока лифт со скрипом медленно поднимался на четвертый этаж, Мудроу думал о Бетти Халука. В его жизни было много женщин разных профессий, но все они стояли на социальной лестнице выше него и обычно к нему относились снисходительно. Иногда ходили на цыпочках вокруг его чувств, как наркоманы, жаждущие вскрыть маленький, величиной с десятицентовую монету пакетик героина. Никогда не было и намека на постоянную связь между ними. Бетти разговаривала с ним так, будто они — коллеги- фараоны.

Дверь лифта, после того как Мудроу сильно шарахнул по ней, открылась на четвертом этаже, и он прошел по коридору к квартире Пэта Шимана, по привычке бросив взгляд на лестницу между лифтом и квартирой. Он тихо постучал в дверь и опять же по привычке задержал дыхание, прислушиваясь.

Скоро он услышал быстрый топот ног через всю квартиру, за которым последовал скрип открывающихся замков. Мудроу знал, это не Пэт. Тот ходил гораздо медленнее. Хотя Стенли и не был этим обеспокоен, но все же расстегнул пальто, облегчая себе доступ к видавшему виды пистолету 38-го калибра слева за поясом.

Дверь открыла чернокожая женщина.

— Мне нужен Пэт Шиман, — сказал Мудроу. Он попытался встретиться с женщиной глазами, но ему это не удалось.

— Пэта еще нет дома, — заявила она. — Он сегодня задерживается на работе.

— А когда он будет?

— Надеюсь, скоро.

— Вы медсестра, которая помогает заботиться о Персио, правда?

— Так и есть. — Она стояла в дверном проеме, и ее широкое тело закрывало от Мудроу внутреннюю часть квартиры.

— Спросите Персио, не возражает ли он против беседы с сержантом Мудроу. — Он специально назвал свой бывший чин, ожидая, что она отступит на шаг и он сможет увидеть Луи Персио.

Как только дверь открылась достаточно широко, чтобы Мудроу смог войти, не протискиваясь мимо медсестры, он спросил:

— Как ты себя чувствуешь, Персио? Сегодня вечером ты выглядишь намного лучше.

Луи Персио сидел в кресле и смотрел новости по телевизору «Сони» отнюдь не последней модели. На самом деле он чувствовал себя лучше, чем во время первого посещения Мудроу. Огромные дозы антибиотиков сбили температуру, потеснили микробов в гортани и легких. И в первый раз за последние несколько месяцев он почувствовал, что голова его способна ясно соображать.

— Это временное улучшение. — Персио широко улыбнулся. — Позволь представить тебе Марлу Паркер — моего ангела милосердия. Марла — это Мудроу. Но он уже больше не сержант, так как вышел на пенсию. Сейчас только притворяется, как, впрочем, и все мы.

— Рад видеть вас, — немедленно ответил Мудроу, протягивая руку.

Разгневанная тем, что ее обманули, Марла не протянула руки.

— Я буду в спальне, — сказала она Персио.

— У меня проблемы, — заявил Луи, как только за медсестрой закрылась дверь спальни. — Понятия не имею, по какой причине, но владелец дома, кто бы он ни был, считает, что я не подходящий для него квартирант. Эта сволочь прислала мне уведомление о выселении. Можешь себе представить, что будет, если я появлюсь в суде? Мне же нужен косметолог, чтобы наложить макияж.

— Но ведь они должны указать причину своего требования, — удивился Мудроу.

— Какая разница!

— Ты хочешь, чтобы я помог тебе?

— Да. Это нужно Пэту.

— Если ты хочешь помощи, не пудри мне мозги, а просто скажи, что написано в той бумаге.

Персио выпрямился в кресле, от усилий на его лбу выступил пот. Когда Луи повернулся к Мудроу, лицо его было очень серьезным, несмотря на улыбку, притаившуюся в уголках губ.

— Там много чего говорится. Там говорится, что я не содержу квартиру в порядке, вовремя не вношу квартплату, что я аморальный тип и состою в незаконном союзе с другим аморальным типом, моя болезнь опасна для других жильцов, что я — гомосек, которого не должны и не будут терпеть около себя порядочные люди.

— Это не уведомление, — заметил Мудроу, — это целый трактат, черт возьми. А сколько в нем правды? — Мудроу в конце концов все-таки расплылся в улыбке.

Здесь Мудроу чувствовал себя все же больше в своей тарелке, нежели в квартире Сильвии Кауфман. Он стянул пальто и сел на диван напротив Персио.

— Ну что ж, давай поговорим о деле, — предложил Персио, — Пэт видел парня, который изуродовал старика снизу. В этом мы уверены, можно сказать, почти на сто процентов. Но Пэт и близко не подойдет к настоящим фараонам, чтобы сказать об этом. Мы решили поговорить с тобой. Это Пэт принял такое решение. Он тебе доверяет.

— Ты знаешь подробности?

— Я сам не видел этого человека, с ним разговаривал Пэт. Он будет дома с минуты на минуту, но я хотел бы поговорить с тобой о документе на выселение до того, как он вернется. Думаю, Пэт разозлится, если узнает то, что я хочу тебе сказать.

— Нет проблем, говори. Наверное, все равно мне дожидаться Пэта, так что убить время за разговором не так уж и плохо.

— Видишь ли, я не под каким видом не смогу появляться в суде. У меня для этого нет сил. Пэт не сказал еще, что собирается делать, но боюсь, как бы он не избил этого Розенкрантца — жирную скотину, которая послала нам эту бумагу. Я не хочу увидеть Пэта в тюрьме, пока жив. Хочу, чтобы Пэт был со мной. Вот мне и пришло в голову, может быть, ты сможешь поговорить с Розенкрантцем о нашем деле.

— Ничего не имею против того, чтобы поговорить с ним, — с готовностью ответил Мудроу. — Но я больше уже не полицейский. Правда, не уверен, что и в прежние времена мог бы ухватить такого скользкого подлеца.

— Пожалуйста, сделай что можешь. У меня совсем не осталось сил, чтобы с этим бороться.

Мудроу махнул рукой.

— Хорошо, мне понятно. Я действительно постараюсь что-нибудь сделать для того, чтобы владелец дома забрал свое кретинское уведомление о выселении. Ну что, теперь ты мне расскажешь об ограблении или нам придется дожидаться Пэта?

— Ну раз уже мы все равно решили помочь тебе, — ответил Персио, — скажу об одном. Пэт и я понимаем, что здесь происходит. Люди, которые сейчас живут в доме такого класса, этого на заслуживают. Мы не исключение — два голубых, побывавших в тюрьме! Но то, что происходит, смахивает на хорошо организованную игру по-крупному.

— Послушай, Луи, я спешу. Внизу скоро начнется собрание. Хочу послушать, о чем будут говорить жильцы. Почему бы тебе сейчас не выложить все, что ты знаешь? А попозже я переговорю с Пэтом.

— Ну ладно, — пожал плечами Персио, — Пэт видел того парня прямо перед тем, как произошло нападение на Бенбаума. Он ломился в дверь квартиры, из которой ты выбросил торговцев наркотиками. Тут вообще была целая процессия покупателей. Как правило, мы не обращали на них внимания. Но этот кретин стучал и стучал в дверь, пока наконец Пэт не вышел в коридор. Он увидел наркомана с деньгами. Может быть, даже из постоянных покупателей. Пэт сказал, что продавцы здесь больше не живут, и ему, парню, тоже бы следовало двигать отсюда. Ну скажи мне, что тут невежливого? Но КРЕТИН так завелся, что даже не сел в лифт и пошел вниз по лестнице пешком, а ты же знаешь, она выходит на третий этаж в каких-то

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату