Разжалование Дрейфуса, справедливо оно или нет… — 5 января 1895 г. (н. ст.) Дрейфус был подвергнут публичному разжалованию: с него сорвали погоны и переломили его шпагу. «Толпа, присутствовавшая при этой церемонии, разразилась криками: „Смерть изменнику!“ — „Вы правы, — отвечал им Дрейфус, — на вашем месте я точно так же кричал бы. Но я невиновен. Да здравствует Франция!“ Прошли мимо него корреспонденты парижских газет, он им закричал: „Скажите всей Франции, что я невиновен!…“» («Дела Дрейфуса, Эстергази и Эмиля Золя». Одесса, 1898, стр. 6). О личности Дрейфуса, анализируя его письма, пишет современный биограф Золя: «Сам Альфред Дрейфус был тем, что называется на жаргоне военного училища Сен-Сира „фанамили“ — ревностный служака, „зубрила“, „ученый сверхофицер“, преисполненный собственного превосходства и презрения к шпакам. Этого эльзасского еврея распирали самые ура-патриотические чувства. Дрейфус с Чертова острова отнюдь не походил на байронического героя <…> Он — реваншист <…> „Проработать всю жизнь для единственной цели — отомстить подлому захватчику, отобравшему у нас наш милый Эльзас!“ <…> Чувства его искренни, но выражены слишком мелодраматически. То обстоятельство, что антимилитаристам приходится защищать такого прирожденного противника, а милитаристам — обвинять того, кто (если отбросить национальный признак) является их единомышленником, представляет одну из самых горьких шуток этой истории» (А. Лану. Здравствуйте, Эмиль Золя! М., 1966, стр. 368). Именно стремление к справедливости, а не личные качества невинно осужденного капитана вызвали решительное выступление Чехова, как и Золя, в защиту Дрейфуса.
…эксперты… — Единственным основанием для обвинительного приговора, вынесенного Дрейфусу в 1894 г., было заключение экспертов-графологов о сходстве его почерка с почерком, которым было написано перехваченное шпионское донесение — «бордеро». При этом один из четырех экспертов, Гобер, выразил убеждение в непричастности Дрейфуса к бордеро.
…автором чудовищно нелепой схемы… — По утверждению эксперта Бертильона, Дрейфус, составляя «бордеро», подражал (чтобы избежать разоблачения) почерку своего брата Матье, почерк которого, в свою очередь, напоминал почерк Эстергази.
…бюро справок при военном министерстве… — bureau des renseignements, официальное название французской военной контрразведки.
…Paty de Clam… — Дюпати де Клам, начальник французской контрразведки, военный следователь по делу Дрейфуса в 1894 г., являлся, по словам Золя, «главным виновником страшной судебной ошибки». «Невозможно описать, — говорил Золя о методах следствия Дюпати де Клама в памфлете „Я обвиняю!…“, — все испытания, которым он подверг несчастного Дрейфуса, хитроумные западни, в которые надеялся его завлечь, сумасбродные допросы, чудовищные ухищрения — разнообразнейшие уловки, рожденные горячечным воображением мучителя». Чехов, как и Золя, не знал в то время о роли в этом деле остававшегося за кулисами подполковника Анри, друга Эстергази, первым направившего следствие по ложному пути.
…явил себя чем-то вроде берлинского Тауша… — В ноябре — декабре 1896 г. в Берлине происходил процесс по обвинению в клевете журналистов Леккерта и Лютцова. На процессе выяснилось, что Лютцов был платным агентом тайной полиции, начальник которой фон Тауш использовал его перо для проведения на страницах берлинских газет политических интриг. Сравнивая Дюпати де Клама с Таушем, Чехов характеризует его как карьериста, чьи злоупотребления служебным положением оказывают затем влияние на судьбы государства.
…Picquart ушел ~ со скандалом. — Об устранении Ж. Пикара с поста руководителя контрразведки после того, как он убедился в невиновности Дрейфуса, см. примечания к письму 2163*.
…в самом деле Дрейфус был осужден на основании секретного документа… — Понимая полную бездоказательность обвинения против Дрейфуса, руководство военного министерства распространило слух, что во время процесса над Дрейфусом в 1894 г. суду были втайне от обвиняемого и защитника предъявлены «секретные документы», оглашение которых, как утверждалось, немедленно привело бы к войне между Германией и Францией. В официозных газетах делались намеки, что один из этих документов — письмо, посланное якобы германским императором Вильгельмом II Дрейфусу. Как выяснилось позже, «документы» эти были сфабрикованы контрразведкой два года спустя после процесса.
Такие глубоко неуважаемые люди, как Дрюмон… — См. о нем в примечаниях к письму 2170*.
Капитал ~ синдикат… — См. о «синдикате» письмо 2216 и примечания к нему*.
«Это француз гадит… — Реплика почтмейстера в ответ на известие о приезде ревизора: «Право, война с турками. Это все француз гадит» (Гоголь. Ревизор. Д. I, явл. 2).
…масоны… — В преследование сторонников Дрейфуса включились наиболее правые силы, в том числе монархисты. Так, по сообщениям газет, в эти дни было основано «общество для борьбы с евреями и франк-масонами». Членом тайной масонской организации был объявлен в правой печати Золя. «Это общество называется „французский крестовый поход“ и членами его состоят все представители высшей аристократии, — „потомки жертв 1793 года“, как они себя называют», — сообщали «Новости и Биржевая газета» 12 января 1898 г., со ссылкой на газету «L’Aurore».
Раз французы заговорили о жидах, о синдикате, то это значит ~ что они нуждаются в этих призраках… — Чехов спорит с тем, как Суворин объяснял разгул антисемитизма во Франции: «…дело идет о серьезной борьбе между христианством и еврейством <…> У народов бывают времена глубокого раздумья, и такое время переживает Франция. Она хочет победы христианства. Инстинкт говорит ей, что это необходимо для поддержания ее славы, как очага цивилизации» («Маленькие письма», письмо CCCXVIII — «Новое время», 1897, № 7836, 19 декабря).
…этот Эстергази… — О его роли в деле Дрейфуса см. в примечаниях к письму 2163*.
….бреттер в тургеневском вкусе… — Подразумевается герой рассказа Тургенева «Бретер» Лучков.
…письма улана… — После того, как в печати появилось указание на Эстергази как на истинного изменника и автора «бордеро», газета «Le Figaro» опубликовала 28 ноября н. ст. 1897 г. отрывки из его частных писем. В одном из этих писем, проникнутых ненавистью к Франции, Эстергази писал: «Я совершенно убежден, что этот народ не стоит и выстрелов, которыми его убивают <…> если мне сегодня скажут, что я завтра буду убит как капитан уланов, которые посланы рубить французов, то я буду вполне счастлив» («Die Affäre Dreyfus. Dokumente». DTV, München, 1963, S. 147).
…его угрозы… — Эстергази, по сообщениям газет, грозил возбудить против брата Дрейфуса Матье, разоблачившего его в печати, обвинение в клевете, а полковника Пикара вызвать на дуэль.
…суд, совершенно таинственный… — О военном суде, оправдавшем Эстергази и подтвердившем тем самым виновность Дрейфуса, Золя писал в памфлете «Я обвиняю!…»: Дрейфус «осужден по настоянию высших чинов штаба <…> его оправдание и возвращение из ссылки означает признание вины штабного начальства. Вот почему Военное ведомство пустилось во все тяжкие, поднимая газетную шумиху, печатая ложные сообщения, пользуясь связями и влиянием, чтобы выгородить Эстергази и тем самым вторично погубить Дрейфуса».
Драка в палате… — Драка между депутатами — социалистами и консерваторами — вспыхнула 22 января н. ст. 1898 г. во время антиправительственной речи Ж. Жореса по поводу открытых писем Золя президенту Франции и военному министру.
И письмо Зола, и его процесс… — См. об этом письмо 2216 и примечания к нему*.
Первым заговорил Шерер-Кестнер ~ так он безупречен и ясен. — О выступлении сенатора О. Шерера-Кестнера с требованием пересмотреть дело
