часа назад. – Кто вы? – спросила опять Аделин и в страхе прижалась к стене.
– А как вы думаете? – Фигура шлепнула рукой по выключателю, и в коридоре моментально стало светло как днем. Перепуганная Аделин искоса взглянула на нежданного пришельца, и у нее тотчас отлегло от сердца: это был ее босс! – Наверное, решили, что я бандит или маньяк, который вздумал пошарить в столах и сейфах компании «Джерри Луис»? – Он истерически расхохотался и, чтобы не упасть, тяжело оперся рукой о стену.
Аделин, медленно приходя в себя, слабым голосом произнесла:
– Каким ветром вас занесло сюда, Джерри? Разве вы не должны присутствовать… С вами все в порядке?
– Я должен присутствовать… где?
Его смех прекратился так же внезапно, как и начался. Джерри посмотрел на нее в упор, и она увидела, что глаза у него мутные и взгляд не слишком осмысленный. Такой взгляд бывает у человека, находящегося в состоянии тяжелого опьянения…
Вообще-то Джерри Луис не пил. По крайней мере, за те десять месяцев, что Аделин проработала у него секретаршей, сопровождая босса на различные публичные мероприятия, она ни разу не видела, чтобы он держал в руках рюмку или бокал со спиртным.
– Вы не ответили на мой вопрос! – возмущенным тоном сказал Джерри.
– Вопрос? Какой вопрос? – пробормотала Аделин.
– Вы сказали, что сейчас я должен где-то присутствовать. Так где же?
Джерри Луис стоял в двух шагах от нее. Даже в пьяном состоянии (а она не сомневалась, что сегодня ему пришлось принять немалую дозу) он источал какую-то свирепую, неуправляемую мужскую силу, от которой у нее захватывало дух. Мрачные тона его одежды – черные брюки, темно-серый галстук, длинное черное пальто – лишь подчеркивали таившуюся в нем угрюмую и необузданную мужскую мощь. Его черные волосы, всего несколько минут назад общавшиеся с ветром, бесновавшимся за окнами, теперь вызывающе торчали во все стороны.
– Я полагала, вы могли бы… э-э… остаться дома с вашими родственниками и близкими, – ответила на его вопрос Аделин. – Ведь сегодня состоялись похороны вашей жены.
– Мне нужно сесть, – буркнул он и прошел через приемную в свой кабинет.
Его секретарша не знала, как поступить: последовать за боссом или быстро одеться и тут же покинуть здание. Через минуту, когда раздался голос Джерри, вопрос отпал сам собой. Он попросил ее принести стакан воды или чашечку черного кофе.
– Лучше выпейте воды. – Аделин налила в стакан воду и, войдя в кабинет босса, включила настольную лампу. – Если вы приняли значительную дозу алкоголя, ваш организм мог оказаться обезвоженным, и теперь вам следует пить как можно больше воды.
– Вы всегда такая рассудительная, такая умная. – Он усмехнулся, взял из ее рук стакан с водой и занял полулежащее положение на огромном диване, стоявшем у стены. – От вас, в самом деле всегда можно получить хороший, здравый совет.
Аделин удивленно взглянула на босса.
Джерри знал о том, что среди других сотрудниц компании его секретарша выделялась тремя важнейшими качествами: необычайным трудолюбием, чрезвычайно высокой рабочей эффективностью и способностью не терять голову в любой критической ситуации.
Но Джерри не замечал в своей секретарше еще одной черты – ее тайного тяготения к нему, обожания его. Ему было также невдомек, что она всегда считала его для себя запретным плодом. И не только потому, что у него была жена, но еще и потому, что он в принципе был недосягаем для таких обыкновенных женщин, таких простушек, к каковым Аделин относила себя.
– Значит, вы полагаете, что для моего спокойствия и безопасности мне сейчас лучше вернуться домой, не так ли? – Джерри лег на спину, прикрыв одной рукой глаза, а другой придерживая стакан с водой, который поставил на свой плоский живот.
Вернуться домой и разделить горе с родственниками покойной жены… Многих из этих родственников он и в глаза никогда не видел…
– Кто-нибудь из ваших близких знает, где вы сейчас находитесь? – спросила Аделин. – Может быть, мне следует позвонить вам домой и…
– Нет! – Он отдернул от лица руку, и его поблескивающие черные глаза на мгновение встретились с ее глазами. – Я не нуждаюсь в опеке и помощи, как какой-нибудь инвалид, который уже не может сам контролировать свое поведение.
– Но ведь они могут волноваться за вас, – не отступала Аделин, застыв в нерешительной позе около дивана.
– Присядьте. У меня уже начинает болеть шея, потому что мне все время приходится задирать голову, чтобы при разговоре смотреть вам в глаза.
Она потянулась было за стулом, но ее тотчас остановил раздраженный голос босса:
– Садитесь на край дивана. Уверяю, я не съем вас.
– Ну, хорошо… Но… Может быть, вы хотите остаться наедине с самим собой? Тогда мне, очевидно, лучше уйти…
– А чем вы тут занимались в такой поздний час? – спросил он, игнорируя ее предложение об уходе. – От кого-то прятались? Неужели вам некуда пойти вечером?
– Разумеется, есть куда! – Глаза Аделин гневно сверкнули. – Если хотите знать, мне сегодня было… как-то не по себе. Похороны… выбивают меня из колеи, я впадаю в депрессию. Я подумала, что работа отвлечет меня от грустных мыслей, поможет забыться, и поэтому решила заглянуть в офис и что-нибудь поделать. Я знаю, что это несколько нелепо, но…
– Да, похороны действуют удручающе, – согласился с ней Джерри. Он произнес эти слова глухим, подавленным голосом.
– Я очень и очень сочувствую вам, Джерри. Не знаю, но, может быть, если мы поговорим о случившемся, это хоть как-то облегчит ваше душевное состояние?
– Случилось банальное – автокатастрофа, – сказал Джерри и хладнокровно – в который уже раз? – подумал о том, что в его сердце не находится места для глубокого сожаления об этой «банальной» катастрофе и о той, что в ней погибла.
Его жена Кэролайн имела внешние данные, которые могли свести с ума любого мужчину. Она была красива, сексуальна, экзотична и соблазнительна. У нее была привычка встряхивать головой, чтобы ее длинные черные волосы рассыпались пышным веером, и при этом как-то по-особому прищуривать глаза. Одна только эта привычка могла толкнуть мужчину на самые непростительные поступки.
Джерри влюбился в Кэролайн, как в нее влюблялись другие мужчины, и решил, что его влюбленности вполне достаточно, чтобы пойти с ней к алтарю. Он был уверен, что его влюбленность постепенно перерастет в любовь и что чувство любви к этой женщине будет вечным.
Но вечным оно не стало. Теперь он мог честно признаться самому себе, что из двух лет брака счастливыми для него были лишь первые четыре месяца. Все остальное время превратилось в мучительное ожидание неизбежного конца.
– Сколько вам пришлось выпить? – услышал он голос своей секретарши.
– Достаточно, чтобы забыть даже о количестве выпитого.
– Она была очень красива, – мягко заметила Аделин. – Должно быть, эти последние две недели вы прожили, как в кошмарном сне, и…
– От души советую вам не испытывать свой организм и не начинать пить, – довольно резким тоном оборвал ее Джерри.
Он вдруг начал ощущать свое тело как какой-то мертвый груз, а его мысли стали путаться. Голос Аделин напоминал ему мягкие, убаюкивающие волны, плескавшиеся вокруг него. В какой-то момент затуманенный мозг Джерри чуть было не подтолкнул его к тому, чтобы рассказать этой молодой женщине всю правду о пережитом им кошмаре. Он едва не сказал ей, что этот безумный сон наяву был не из тех кошмаров, какие обычно снятся людям. Его кошмарный сон в значительной степени отличался от обычного, и длился он гораздо дольше упомянутых секретаршей двух недель.
Это был кошмар его семейной жизни. В течение многих месяцев он оказывался свидетелем
