25 июня. Глупость или агрессия?

демультипликатора для движения со сверхнизкой скоростью), где были встречены организованным огнем противника и отошли несколько назад. К 22.00 положение стабилизировалось на рубеже: лесная тропа юго-восточнее выс. 107,5, два домика сев. ЯКОЛА, выс. 39,5.

4-я рота 2-го батальона мотострелкового полка (это та группа, которая, продвигаясь вдоль западного берега Вуокси, должна была „отрезать путь отхода противника на запад“) встретила сильное сопротивление противника, перешедшее в атаку, и к 22.00 рота с боем отошла за госграницу, потеряв три танка сгоревшими и один подбит.

В 19.00 (именно такое время указано в боевом донесении штаба 10-го МК от 17.00 4.7) командир дивизии принял решение на выход из боя… (…в предыдущем боевом донесении штаба 10-го МК (от 22.00 3.7) сказано, что решение о приостановке наступления было принято командиром 10-го МК Лазаревым, который находился на КП дивизии у северной окраины ЭНСО) [327].

В 2.25 4 июля на КП штадива прибыл начштаба 10 МК полковник Заев с приказом Командарма-23. в котором указывалось, что дивизии выйти из боя и сосредоточиться в районе ЯСКИ (поселок в 15 км к юго-востоку от границы).

В 2.30 противник, скрытно обойдя флаги наших частей, перешел в контрнаступление по всему участку дивизии. Контрнаступление началось сильным автоматно-пулеметным огнем при поддержке минометов и артиллерии. В такой обстановке командир дивизии смело (так в тексте ЖБД) принимает решение на выход из боя.

К 4.00 части организованно вышли из боя. Противник три раза переходил в атаку, но всегда терпел поражение и с большими потерями отбрасывался. Все попытки противника окружить наши части (т.е. окружить пехотой два танковых батальона) успеха не имели.

К 11.00 4 июля дивизия сосредоточилась в районе Яски. Убитые и раненые вывезены. По предварительным подсчетам имеется 127 раненых, в т.ч. 11 человек начсостава. Количество убитых уточняется. Подбитые танки эвакуированы с поля боя, кроме трех, которые сгорели от огня противника. В результате боя убито не менее 150 человек белофиннов и больше ста человек ранено».

Количество убитых было уточнено на следующий день. В оперативной сводке штаба 10-го МК (№ 22 от 2.00 5 июля) названы следующие цифры [328]:

- танковый полк потерял 8 человек убитыми, 4 ранено, 1 пропал без вести;

- в мотострелковом полку 45 убитых, 90 раненых, 10 пропало без вести.

Кроме того, «разбито артиллерией и минометами противника» 10 ручных пулеметов и 35 винтовок [318].

4 июля 1941 г. первый, единственный и последний раз приняла участие в боях с «белофиннами» и 24 -я танковая дивизия 10-го мехкорпуса. Но не вся дивизия, и даже не один из ее полков, а два взвода из состава танкового батальона, переданного 30 июня на усиление 123-й стрелковой дивизии. 6 танков БТ под командой лейтенанта Радченко, совместно с 1-м батальоном 255-го стрелкового полка, провели разведку боем на территории Финляндии, в районе поселка Вилмва. «Бой длился в течение 2 часов, в результате боя было уничтожено противотанковое орудие и два пулемета противника. Свои потери: подбиты 2 танка, из которых один требовал среднего ремонта, другой восстановлен силами экипажа, в личном составе ранен механик-водитель» [312|.

Для какой надобности была проведена эта разведка боем, и была ли она как-то связана с наведением мостов на лесной речушке Тервайоки, узнать из документов штаба дивизии и 10-го мехкорпуса уже не удастся. В то время, как соединения 10 МК проводили все эти странные маневры, в то время, когда они с отчаянными усилиями пытались пройти 170 км по собственной территории, в то время, когда два полка 21-й танковой дивизии под личным руководством командира корпуса неуклюже тыкались в оборону «незначительных сил противника» на рубеже «лесной тропы и двух домиков» рядом с безвестной деревушкой Якола, в то время, когда на Карельском перешейке разыгрывался нелепый военизированный фарс, на дальних — пока еще «дальних» — подступах к Ленинграду разворачивалась беспримерная военная катастрофа.

В течение первых 10 дней войны войска Северо-Западного фронта (Прибалтийского ОВО) были наголову разгромлены. Немецкие войска заняли всю Литву, большую часть Латвии, форсировали Даугаву (Западную Двину) на фронте от Риги до Даугавпилса и, почти не встречая организованного сопротивления, продвигались на Остров и Псков (см. карту № 8). Что касается штаба фронта, то он уже 27 июня «перебазировался» в Резекне, 30 июня во Псков и 5 июля — в Новгород. Темп беспорядочного отхода войск Северо-Западного фронта в первые дни был настолько высок, что немецкое командование восприняло происходящее как заранее запланированный отход. Начальник штаба сухопутных войск Германии Ф. Гальдер записывает 23 июня 1941 г. в своем знаменитом «Военном дневнике»: «…об организованном отходе до сих пор как будто говорить не приходится. Исключение составляет, возможно, район перед фронтом группы армий „Север“, где, видимо, действительно заранее был запланирован и подготовлен отход за реку Западная Двина. Причины такой подготовки пока установить нельзя…» [331].

Входившие в состав фронта шесть так называемых «национальных дивизий» (созданные на базе формирований бывших армий Литвы, Латвии и Эстонии 179-я сд, 180-я сд, 181-я сд, 182-я сд, 183-я сд, 184 -я сд) или разбежались, перебив при этом свой командный состав, или были поспешно и с большими «потерями» за счет массового дезертирства отведены вглубь России. В Литве и Латвии фактически начались вооруженные восстания местных националистов, которые провозгласили создание «Временных правительств» (23 июня в Каунасе и 28 июня в Риге) [332]. 26 июня 1941 г. в районе Даугавпилса сдался в плен начальник Оперативного управления штаба С.З.ф. генерал-майор Трухин (в дальнейшем Трухин активно сотрудничал с немцами, возглавил штаб власовской армии и закончил свою жизнь на виселице 1 августа 1946 года). Начальник штаба фронта генерал-лейтенант П.С. Кленов был арестован в начале июля 1941 г. и в октябре 1941 г. расстрелян.

3–4 июля 1941 г. начальник оперативного управления Генштаба Красной Армии генерал-лейтенант Н.Ф. Ватутин, отправленный на Северо-Западный фронт в качестве полномочного представителя Ставки и исполняющего обязанности начштаба фронта, доложил Жукову полный перечень частей и соединений фронта, которые он смог обнаружить. Из многостраничных донесений вырисовывается картина небывалого разгрома: «…по 11-й армии (16-й стрелковый корпус, 29-й стрелковый корпус, 179-я и 184-я стрелковые дивизии, 5, 33, 128, 188, 126, 23-я стрелковые дивизии, 84-я моторизованная дивизия, 2-я танковая дивизия, 5-я танковая дивизия, 10-я артбригада, 429-й гаубичный артиллерийский полк, 4-й и 30-й понтонные полки) — сведений нет…

…состояние частей 8-й армии характеризуется следующими данными: 10-я стрелковая дивизия: 98-й стрелковый полк почти полностью уничтожен; от 204-го стрелкового полка осталось 30 человек без материальной части; 30-й артиллерийский полк имеет одно орудие; 140-й гаубичный артиллерийский полк из 36 орудий потерял 21. Части и управление 90-й стрелковой дивизии до сих пор найти не удалось. Данные о состоянии остальных частей армии не поступили…» [333].

По данным статистического сборника, составленного современными российскими военными историками, войска Северо-Западного фронта (с учетом поступивших в состав фронта новых соединений) с 22 июня по 9 июля 1941 г. потеряли 2523 танка и 3560 орудий и минометов, 341 тыс. единиц стрелкового оружия [9]. Воевать стало практически нечем. 5 июля 1941 г. за подписью Ватутина вышла «Инструкция по борьбе с танками противника», в которой предписывалось «заготавливать грязь-глину, которой забрасывают смотровые щели танка» [333]. Кидаться грязью и глиной предстояло войскам округа, который всего лишь две недели назад имел на своем вооружении 3319 полевых орудий (всех калибров) и 582 зенитные пушки [326].

Впрочем, Верховное командование Красной Армии уже не питало никаких иллюзий по поводу того, что разрозненные остатки практически неуправляемого Северо-Западного фронта смогут сдержать наступление немецких войск. Ставка ГК, в стремлении хоть как-то затормозить продвижение противника на естественных оборонительных рубежах рек Западная Двина и Великая, лихорадочно бросала в бой все новые и новые соединения. 25 июня для контрудара по прорвавшемуся к Даугавпилсу танковому корпусу Манштейна был привлечен неукомплектованный 21-й мехкорпус Московского ВО (плановый срок завершения формирования