3846. М. П. ЧЕХОВОЙ
24 сентября 1902 г. Ялта.
Милая Маша, Дзюба уже привез твои фотографии, они у меня. Их доставит тебе мать, которая приедет в Москву около 5–6 октября или раньше. (Собирается она выехать 1-го или 3-го, на почтовом поезде.)
Матери я объясню, как отыскать квартиру вашу*, а потому не выезжай ей навстречу. Она приедет с Полей*. Остановится у Вани*. С вокзала приедет в д. Гонецкого, а потом в Миусское*. Мое здоровье лучше, кашляю мало. Будь здрава и весела.
На обороте:
Иорданову П. Ф., 25 сентября 1902*
3847. П. Ф. ИОРДАНОВУ
25 сентября 1902 г. Ялта.
Многоуважаемый Павел Федорович, давно уже я не писал Вам. То жена была очень больна*, то уезжал в Пермскую губ<ернию>* — и оглянуться не успел, как прошло лето. Посылаю теперь немного книг, которые уже пришли в Таганрог. Скоро пришлю соч<инения> Пушкина*, новое издание Суворина, пришлю, вероятно, скоро, как только выйдет в свет. У меня есть еще одно издание Пушкина, кстати сказать — издание Академии наук, но только первый том; больше одного тома не выходило, так как умер Леонид Майков*, редактировавший издание. Когда (или, вернее, если) получу остальные томы, то вышлю Вам и это издание, которое, судя по первому тому, будет превосходным.
Здоровье мое стало лучше. Так, по крайней мере, сказал мне доктор*, который на днях выслушивал меня. Как бы ни было, все-таки в октябре придется ехать в Москву и прожить там, вероятно, до декабря*; из Москвы, если в Одессе прекратится чума*, поеду за границу*, в противном же случае придется возвращаться в Ялту.
Что у Вас нового в Таганроге? В «Таганрогском вестнике» ничего нет, в «Приазовском крае» Тараховский ни слова не говорит о Таганроге, а только читает проповеди о вреде хористок и о том, как должны вести себя хорошие дети. Будет ли водопровод?* Что уже есть в Вашем музее?*Художественный театр в Москве* в этом сезоне будет находиться уже в новом помещении, в так называемом Лианозовском театре (где подвизался Омон), переделанном совершенно заново, на европейский лад. Вот если бы в конце октября или в ноябре Вы приехали в Москву, то я показал бы Вам этот театр.
Надеюсь, что и Вы, и вся Ваша семья совершенно здоровы и что все у Вас благополучно. Желаю Вам всего хорошего и крепко жму руку.
На конверте:
Книппер-Чеховой О. Л., 26 сентября 1902*
3848. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
26 сентября 1902 г. Ялта.
Здравствуй, собака! В последнем письме* ты жалуешься, что у тебя сердце колотится, что ты точно взбудораженная и что ты не будешь уже больше пить кофе. Кофе безвредно, дусик мой. Вся беда это твой кишечник, вялый и тугой. Тебе бы надо попробовать питаться молоком, т. е. кроме всего прочего съедать в день еще 5–6 стаканов молока. Ну, да об этом скоро поговорим.
Скажи Горькому, что я скоро приеду в Москву, чтобы он был на первых представлениях*. Я ведь еще не видел «Мещан»*, не видел «В мечтах»*. Все теперь посмотрю, клопик мой, и похвалю мою жену, необыкновенную.
Мать едет в почтовом поезде, потому что почтовый останавливается чаще; она не может ни стоять, ни ходить в вагоне, когда идет поезд.
Вчера был у меня Куприн, женатый на Давыдовой («Мир божий»)*, и говорил, что его жена плачет по нескольку раз в день — оттого что беременна. И совы по ночам кричат, и кажется ей, что она умрет во время родов. А я слушал его и на ус себе мотал. Думал: как моя супруга станет беременной, буду ее каждый день колотить, чтобы она не капризничала.
Покашливаю, но мало. Все обстоит благополучно. На сих днях пойду стричься, потому что Ольга Леонардовна не любит у своего мужа длинных волос.
Итак, будь здорова и весела. Не гонись за работой, еще успеешь. Бери пример с меня.
На конверте:
Книппер-Чеховой О. Л., 28 сентября 1902*
3849. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
28 сентября 1902 г. Ялта.
Актрисуля, ты каждый день, буквально каждый день ходишь покупать мебель для своей уборной (что видно из твоих писем*), но не догадаешься купить широкое камышовое кресло для отдыха, кресло с покатой спинкой, в котором ты могла бы сидеть в то время, когда не
