пишешь. Чюминских стихов еще не получил*. Вл. Вл. Чехов — это сын двоюродного брата моего отца*, известного психиатра; он сам тоже психиатр. А гольцевский юбилей* и мне самому тоже не нравится; во-первых, не выбрали его, юбиляра, в почетные члены О<бщества> любителей российской словесности и, во-вторых, не собрали ему на стипендию*…Ведь читальня около Рузы — это такой вздор! И читать там некому, и читать нечего, все запрещено.
О. М. Соловьева привезла мне 19 селедок и банку варенья. Когда увидишь ее, то поблагодари, скажи, что ты тронута. А селедки вкусные. Скажи Маше, что вчера утром было в Ялте шесть градусов мороза, сегодня утром тоже шесть, положение дурацкое, когда приходится жаться к печке и ничего не делать. Сегодня письма твоего нет, небо пасмурное, холодное. Здоровье ничего себе, не жалуюсь.
Суворинский «Вопрос» имел в Петербурге громадный успех, остроты его найдены очень смешными. Значит, повезло старику. Читал я, что из вашего театра поехал в Петербург посланный хлопотать насчет театра для Фоминой недели*. Правда ли это? А позволят ли вам «На дне»? Мне кажется, что цензура объявила Горькому войну не на живот, а на смерть, и не из страха, а просто из ненависти к нему. Ведь Зверев, начальник цензуры, рассчитывал на неуспех*, о чем и говорил Немировичу, а тут вдруг шум, да еще какой!
Время идет быстро, очень быстро! Борода у меня стала совсем седая, и ничего мне не хочется. Чувствую, что жизнь приятна, а временами неприятна — и на сем я остановился и не иду дальше. Твоя свинка с тремя поросятами на спине стоит у меня перед глазами, стоят слоны, черные и белые — и так каждый день. Как бы ни было, дусик, напиши мне, поедет ли Худож<ественный> театр в Петербург и на сколько времени*. Затем, я не писал тебе, что пьесу я хочу отдать Комиссаржевской раньше, чем Художеств<енному> театру. Ей пьеса понадобится осенью или зимой, и мне нужно знать, могу ли я пообещать ей пьесу вообще на будущий сезон, хотя бы после Рождества.
Однако, песик, я нагоняю на тебя скуку. Прости, милюся, я сейчас кончу. Только дай мне ручку поцеловать и обнять тебя. Холодно!
Насчет Комиссаржевской поговори с Немировичем еще раз*; надо же ей ответить!
На конверте:
Куприну А. И., 7 февраля 1903*
3994. А. И. КУПРИНУ
7 февраля 1903 г. Ялта.
Дорогой Александр Иванович, в «Словаре русского языка»*, издаваемом Академией наук, в шестом выпуске второго тома, который (т. е. выпуск) я сегодня получил, наконец показались и Вы. Так, на странице 1868 Вы найдете слово «зарокотать», а возле него — «Один за другим, в разных местах длинной колонны глухо зарокотали барабаны. Куприн. Ночлег*».
И еще после слова «зарябиться» (стр. 1906): «На воду тотчас же легло… пятно, в средине которого зарябилось яркое отражение огня. Куприн. Булавин*».
И еще есть одно место, только я забыл страницу.
Я поздоровел, плеврит уже прошел, но в комнате моей холодно (на дворе мороз), а это противно. Пишу помаленьку*. Надеюсь, что у Вас все благополучно, что жена Ваша и младенец* пребывают в добром здоровье. Крепко жму Вам руку.
Ваша Лидия уже улыбается?
На обороте:
Телешову Н. Д., 7 февраля 1903*
3995. Н. Д. ТЕЛЕШОВУ
7 февраля 1903 г. Ялта.
Дорогой Николай Дмитриевич, в «Словаре русского языка», изд<аваемом> Академией наук, в шестом выпуске второго тома, мною сегодня полученном, показались и Вы. Так, на странице 1626 после слова «запа́дать»: «Из глаз полились холодные слезы и крупными каплями западали на усталую грудь. Телешов. Фантаст<ические> наброски». Вот еще на стр. 1814 после слова «запушить»: «Повозка снова тронулась в путь по запушенной свежим снегом дороге. Телешов. На тройках». И еще на стр. 1849 после слова «зарево»: «Множество свечек горит перед образом, отливаясь ярким заревом на облачении попа. Телешов. Именины». Стало быть, с точки зрения составителей словаря*, Вы писатель образцовый, таковым и останетесь* теперь на веки вечные.
Ну, как поживаете? Что у Вас нового?* Мое здоровье стало лучше, теперь уже пописываю. Здесь мороз. Крепко жму Вам руку и желаю всего хорошего. «Словарь русского языка» содержит в себе все русские слова, доведен до буквы З. Будьте здоровы.
На обороте:
Книппер-Чеховой О. Л., 9 февраля 1903*
3996. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
9 февраля 1903 г. Ялта.
Актрисуля милая, стихи Чюминой*, быть может, и хороши, но… «один порыв сплошной»! Разве в стихи годятся такие паршивые слова, как «сплошной»? Надо же ведь и вкус иметь. В Швецию я не поеду*, так как хочу пробыть хоть два месяца только с тобой. Если хочешь, поедем, но только вдвоем. Арбенина я знаю*; это длинный, высокий и неудачный актер, переделыватель
