Зато врачиха из клиники, вызванная на следующее утро, долго кудахтала над Мариной, делала какие-то уколы, уговаривала вернуться.
– Это обычный обморок, – устало спорила Марина.
– У вас все необычное, Мариночка! Вы очень рано выписались, к чему это гусарство? Разве вам у нас было плохо? Вы нас прямо обижаете, честное слово!
Охранник в это время шкворчал чем-то на кухне.
Оказалось, яйцами с колбасой.
– Я пойду в аптеку, – буркнул он, налив Марине кофе. – Никому не открывайте. Вы все-таки скажете, кто вам вчера звонил?
– Ошиблись номером.
– А почему вы в обморок грохнулись?
– Надышалась на балконе. Или много впечатлений с непривычки. Слушайте, вас бы в мою ситуацию, вы бы из обмороков не вылезали.
Он пожал плечами. Через минуту хлопнула входная дверь.
В кармане халата у нее уже лежала записная книжка и ручка. Она их достала, положила рядом с чашкой, задумалась.
«История какая-то странная. Мне угрожают… «Думаешь, денежки тебя защитят? – спросил он. – Я все равно узнаю правду!» Какую правду? Это был он или она? И угрожает ли мне опасность на самом деле?»
Она открыла записную книжку и написала на первой странице большими буквами:
Когда Марина увидела это слово, написанное собственным почерком, она поняла, что опасность ей действительно угрожает. До этой нехитрой мысли мог додуматься даже человек с поврежденной, как у нее, башкой. Пять лет назад ее чуть не убили – и тогда ее тоже охраняли. Тем не менее, злоумышленники сумели выманить ее на задний двор дискотеки.
«Ты как считаешь: ты доверчивая?» – спросила она себя.
«Думаю, что нет, – ответила сама себе. – Но ты доверчиво пошла в темноту!»
Да, этим делом очень тщательно занимались. Можно быть уверенным, что отец не жалел ни средств, ни сил. Следователи были старательными. Но ведь она не следователь! Она
И значит, у нее есть фора.
Эта фора зарыта в ее голове – глубоко, где-нибудь под первой буквой или первой лягушкой, за теоремой Пифагора или над знанием нот – она лежит там в запыленной стопке и никуда не исчезла. Удар по голове просто уронил миллионы папок, перемешал их, перепутал, и они теперь лежат неправильно, не на своих местах. Но они лежат! Марина уже знала: без веры в это она жить не сможет.
Два года назад ее отец покончил с собой. Возможно, его убили. Возможно, это другая история, не имеющая никакого отношения к покушению на нее. Но очень вероятно и то, что это та же самая история.
Месяц назад кто-то убил ее мать. Пришел к ней под видом друга, принес шприц с героином, сделал укол в вену… Зачем? Какая выгода от убийства безобидной наркоманки? Дом? Но дом принадлежит ей, Марине.
Теперь этот звонок. Неизвестный обещает убить ее. С какой целью? Говорят, все преступления совершаются из-за денег. Он хочет унаследовать ее имущество, включая этот чертов дом? Это немаленький куш, но, во-первых, незачем предупреждать ее об убийстве, а во-вторых, есть одна закавыка. Она спросила у адвоката Крючкова: «Кто мой наследник? Если бы я умерла, кто бы получил эту квартиру, и загородный дом, и машину, и счет в банке?» «Ваша мать, – сказал ей Крючков. – Но это в том случае, если бы вы умерли, не приходя в сознание. То есть она получила бы все по завещанию Михаила Александровича. Теперь другая история. Вы пришли в себя, и если теперь с вами, тьфу-тьфу-тьфу, что-нибудь случится, то все унаследует ваша мать или тот человек, которого вы назначите своим наследником. Вы можете написать завещание прямо сейчас. Люди обычно не любят писать завещаний – это свидетельство нашей российской дикости. Лично я уверен: после всего, что случилось, вы проживете сто лет! За себя, за отца и, как говорится, за того парня…»
«Не хочу пока забивать голову, – сказала она тогда. – Пусть мать наследует, если я вдруг окочурюсь».
Они еще не знали, что мать убита.
Что ж, такой путь к наследству прямым не назовешь. Она бы не пошла по нему. Но этот человек непонятного пола, хрипящий в трубку угрозы, может быть ненормальным.
«Смешно! – улыбнулась она. – Девка с изуродованным лицом и отсутствующей памятью еще имеет наглость считать кого-то ненормальным!»
Убийство матери казалось ей необъяснимым. Королев развелся с ней двадцать лет назад, она уже десять лет находилась в другом браке! Если цель убившего отомстить, то кому он мстит этим убийством? Дочери? Но разве кто-то вправе ожидать от Марины слез по этой бросившей ее женщине?
Если его цель сделать Марину еще более беззащитной, то разве мать была ей защитой?
