есть шанс, которого нет у тебя! — сказал мой муж. — В вашей корпорации, несмотря на все ее гигантские обороты, потолок служащих известен. А у нас всякое может случиться». Я его любила и не стала напоминать о высоте моего потолка: говорят, мужчин это до сих пор обижает. За десять лет шанс так и не появился, но меня это мало волнует. Я получаю очень хорошие деньги. Нам хватает.
— Ты посмотри, что придумали! — воскликнул Алехан, разворошив бумаги. — По-моему, это гениально! Нет, ну какие головы у людей, я просто удивляюсь!
Обычно его удивляет то, что не удивляет меня, и наоборот, но совместная жизнь учит лицемерию.
— У кого головы? — спросила я, отрываясь от журнала.
— У разработчиков «Саваофа». Думаю, это внесет свежую струю. Ребята озолотятся! Как пить дать, озолотятся.
— На нем уже столькие пытались озолотиться! — Я засмеялась. — А озолотился один полоумный Дирк, да и то не факт.
Алехан тоже засмеялся. Я рассказывала ему историю «Саваофа». Сам он ненавидит читать.
— Да ты посмотри! — Он протянул мне один из листов.
— Бумага! — удивленно произнесла я. — Настоящая бумага! Дай угадаю! Из археологических раскопок?
Это оказалась анкета.
— «Ваш вес на день заполнения», — прочитала я. — Что это, Алехан?
— Ты читай, читай!
— Ба! Неужели они включились в программу «Похудей» и обещают снижение веса тем, кто будет смотреть их фильмы?
— Да ты не иронизируй! Ты читай дальше!
— Я не иронизирую. С экономической точки зрения это было бы выгоднее всего. Уж тут бы они не прогорели. Похудание — беспроигрышный вариант. На нем просто невозможно не получить прибыли. Невозможно!
— Да что ты заладила со своим похуданием?
— Вот пишут «ваш вес на день заполнения»... Так, дальше: «ваш рост на день заполнения». Говорю же — похудание.
Я взглянула на Алехана. Сосредоточенное и даже злобное выражение его лица поразило меня.
— Да тут много вопросов! — сказала я. — Видишь номер: сто двадцать семь? Все эти листы являются анкетой? Зачем она?
— Посмотри другой лист. Слово «вес» ты, видимо, не можешь воспринимать адекватно!
Я взяла другой лист.
— Здесь все о друзьях. В скобках написано: в сумме не больше шести. Смотри, Алехан, здесь тоже про их вес! — Я не выдержала и прыснула.
Он сердито вырвал бумагу у меня из рук.
— Если тебе неинтересно, я не настаиваю.
— Нет, теперь интересно. Ты так обижаешься! С чего бы это? Давай-давай.
Поколебавшись, он вручил мне отобранный лист.
— Говоришь, новая идея хозяев «Саваофа»?.. Нет, слушай, настоящая бумага! Как это стильно!.. Алехан, я, кажется, рассказывала тебе, что программа словно заговоренная. В ней не хватает стержня. С одной стороны, человечеству очень интересно знать, что было бы, если. А с другой стороны, все время чего-то не хватает. Нет, я думаю, однажды это недостающее звено будет найдено.
— Ты будешь читать? — не выдержал Алехан.
Я снова удивилась: обычно он любит порассуждать о слабых местах «Саваофа».
— Итак, анкета. Слушай... — Я подняла глаза. — Они хотят знать все мои физические параметры.
Он молчал и глядел мне в глаза с еле сдерживаемой улыбкой ликования.
— Мои, — повторила я. — Мои? Ты хочешь сказать, что теперь эти ребята предлагают ввести в свои игры меня?
— Что-то вроде того, — многозначительно согласился Алехан.
— Ты с ума сошел?
— Почему это?
— Ввести меня, скажем, в эту древнюю комедию о мужчине, по пьянке угодившем в другой город? На место главной героини? Я ничего не понимаю.
— Ты действительно ничего не понимаешь. Тебя не будут никуда вводить. Тебя оставят в твоей жизни. Со мной и четырьмя твоими друзьями. Шесть — это в сумме, вместе с нами.
— Ну-ка, повтори еще раз, но теперь медленно. После работы я плохо соображаю. Знаешь, сегодня у нас произошла очень забавная история...
— Это будет не старый фильм, — перебил меня Алехан. — Это будет один из наших дней. Только один из наших дней. Именно его будет обрабатывать программа «Саваоф». А мы будем смотреть,
— И какой день ты собираешься препарировать? — все еще весело спросила я. — Мы должны к нему как-то готовиться?
— Нет, чтобы эксперимент оставался чистым, готовиться нельзя! — с улыбкой возразил он. — Мы должны быть естественными. Точнее, должны были быть естественными.
— Что значит «должны были»? — уже серьезно спросила я. — Почему это в прошедшем времени?
— А потому что день уже выбран, — сказал мой муж. — Было снято три, и компьютер выберет один из них. Наиболее богатый вариантами, по его мнению. Но там и гадать нечего! Наиболее богат вариантами тот самый день.
— Какой тот самый?
— Ну, не придуривайся. Ты ведь у меня умница! Ничего подобного последней ссоре в жизни нашей компании давно не было! — сказал муж и поцеловал меня в щеку.
— Алехан, — сказала я, помолчав немного. — Ты что, тайком записал какие-то наши дни?
— Да, — признался он.
— Каким образом?
— У них есть аппаратура. Пока все не очень отлажено, и мне предложили остановиться на простейшем варианте: небольшой кусок дня в этой комнате. Ну, желательно, чтобы было побольше людей. Но не больше шести. Больше они пока не могут. Если ты волнуешься о том, что мне это дорого стоило...
— Я волнуюсь о другом.
— Нет, я хочу поставить все точки над «i»! — Он покраснел немного. — Мне это не стоило вообще ничего! По крайней мере, ничего сверх моих «карманных» денег. — Он выделил эти слова злобной интонацией. — Я участвую в эксперименте, если хочешь.
— «Если хочешь» надо было спрашивать заранее. Вот так — прийти и спросить: а хочешь ли ты, дорогая?
— Не драматизируй! Во-первых, знание привело бы к искусственности. Во-вторых...
— А твоя, как ты выражаешься, искусственность не испугала разработчиков?
— Один «искусственный» лучше, чем двое, не так ли? Потом мне были даны инструкции, как вести себя. И позволь мне договорить! — Он повысил голос. — Ничего особенного не произошло. Записывался кусок дня. Один незначительный кусок! Давай считать, что для домашнего архива! Господи, если бы я бегал перед тобой с нашей камерой и задавал вопросы неестественным голосом, а потом достал чип, записал все на диск и положил его в стопку других, которые никто и никогда не смотрит, — это бы тебя не раздражало!
— Нет, не раздражало бы, — твердо сказала я. — И не твое дело, почему. Это мое право — раздражаться или нет. Запись на домашнюю камеру меня не раздражает! А то, в чем ты сейчас признался, раздражает. Я не согласна!
— Послушай...
