треснула, обнажая бесформенную тусклую глыбу…
Робот-охранник! Дьявольщина, да сколько же их на этой якобы никчемной жестянке?!
Уже понимая, что не успеть, что заморочили, подловили-таки своего врага неведомые хозяева ржавой космической рухляди, Резидент вздёрнул кургузый стволик лучовки. Тренированный взгляд безошибочно нащупал единственное уязвимое место электронно-механического цербера – еле заметную впадину у основания фальш-головы… Нет, поздно!
Резидент еще успел заметить диафрагму, распахивающуюся на уродливом бронированном плече; успел разглядеть вспыхнувшую над ней злобную искру лазерного дальномера…
В следующий миг окружающее вымела из глаз ослепительная вспышка, а за ней пришла чернота.
Беспроглядная чернота с как бы налепленной на неё розовой надписью: «Error on drive A».
Студент Чинарёв, известный также как Чинарик или Чин-чин, стащил с лица эластичную вирт-маску и быстро огляделся, щурясь от показавшегося чересчур ярким света. Вокруг сверкала хромом и полированным пластиком рубка (единственный по-настоящему чистый отсек на блокшиве); совсем рядом корячился развесистым деревом каталогов монитор блокшивского чиф-компа, перед каковым компом Чинарёв, собственно, и изволил восседать в состоянии лёгкой пост-игровой прострации.
А сбоку, почти касаясь подлокотника пользовательского кресла, стоял отставной космоволк Виктор Борисович Изверг – с неприятной ухмылкой на бескровных губах и с пультиком дистанц-управления в руке.
Чинарёв пристроил маску возле комповского контактора и встал, пытаясь (кстати, не без успеха) изобразить на лице почтительное внимание.
– Н-н-да… – голос дряхлого космонавта прямо-таки сочился лицемерною скорбью (как, к примеру, гадючьи зубы – ядом). – Я, значит, на целый час сверх оговоренного срока отложил важнейшую работу, пошел господам студиозам навстречу… А господин студиоз, вместо спасения результатов двадцатидневной работы своей группы, развлекается недозволенными играми… То есть не играми даже, а… Нечего сказать, похвально!
Чинарёв ещё раз покосился на дистанционник, который волк Виктор Борисович держал на манер древнего дуэльного пистолета. Покосился и спросил:
– Вы просто отключили меня от Сети или…
– Не «или», а «и». Вашу остроумную программку для лазания по секретным учебным файлам Лиги я при отключении стёр. Прошу учесть на будущее: мне выше темечка хватает неприятностей, которые я нажил по СОБСТВЕННОЙ инициативе. Ну, а теперь… – Изверг сунул дистанционник в карман и нагнулся над стационарным контактором, – теперь, друг мой, проводим-ка в последний путь плоды напряженной работы всей вашей троицы…
Длинные, по-старчески узловатые пальцы исполнили на светящихся квадратиках сенсоров нечто вроде ирокезской пляски со скальпами. «Вы уверены, что хотите стереть информацию с сегмента F4?» – осведомился приятный бархатный голос, и Виктор Борисович елейно пропел в ответ:
– Уверен, ласточка ты моя электронная. Делай, как велено. И сыграй-ка нам что-нибудь подходящее к случаю. Скажем, реквием Моцарта… или нет – лучше Молчановский «Путь».
Тихонько пострекатывал, помаргивал индикаторами системный блок; на экране монитора билась в эпилептических корчах стремительно нарастающая цифирь – процентовка выполнения «операции къедренизации»; а компьютерный саунд изводился скрипичным нытьём да трагически надтреснутым басом:
Несколько мгновений Чин-чин, щурясь, рассматривал лицо экс-великого космонавта – набор костистых углов, стянутых в единое целое густой паутиной морщин.
– Виктор Борисович, – голос нахального студента был исполнен безмерным почтением, – если не секрет, у вас в роду садисты были?
– Отнюдь. Я первый.
– Ага, значит, всё-таки садизм… – задумчиво покивал Чинарёв. – А то я никак не мог увязать некоторые факты. Ради освобождения тридцати гигов человек стирает программу на F4, хотя на F1, F2 и F3 у него почти два терабайта девственной пустоты. Это не считая того, что как-то уж очень слабо мне верится, будто на этой галош… на этом блокшиве наличествует всего лишь один рабочий комп.
Изверов на секунду оторвал взгляд от цифровой агонии выпалываемой программы, скосил на Чин-чина стеклянно взблеснувший глаз:
– Непременной составляющей курсовой практики являются трудности, максимально приближенные к реальным условиям дальнего перелёта. Так как старт-финишер с данной точки зрения не просто тихий, а наитишайший из омутов, мне приходится искусственно имитировать в нём признаки жизнедеятельности чертей, – он лицемерно вздохнул. – Приходится мне, недостойному, в единственной своей особи воплощать всю подлость пространства, сопространства, бортового оборудования (знаете принцип – чем совершенней, тем сволочнее?) и всех ваших будущих уродов-соэкипажников. Кажется, покуда я неплохо справляюсь, а?
Чин-чин позволил себе улыбочку, отчасти напоминающую удавью доброжелательность собеседника:
– Вынужден огорчить. Все наши материалы скопированы на «семечки», так что похороны мечты покамест не состоятся.
Трагическое пение оборвалось на полуслове, бархатный баритон сообщил: «Сегмент F4 свободен». Изверов чиркнул по монитору рассеянным взглядом, затем присел на кресельный подлокотник и снизу вверх уставился в лицо тянущегося по стойке «смирно» практиканта.
– Блефуете, студиоз! – правда, особой уверенности в голосе Изверга не ощущалось. – Не могли вы… ни на эллипсеты не могли, ни как угодно иначе. В здешнем компе конструктивно не предусмотрена возможность подключения копировальных драйвов. А на модуле Интерсети такая мощная блокировка, что ни один…
Чин-чинова улыбка стала еще шире и неприятнее:
– Предположим, копидрайв у меня всегда при себе. Правда, маленько нестандартный – запросто подключается через Интерсетевой порт. А насчёт блокировок… Знаете, на то они и существуют, чтобы порядочным людям было что взламывать.
– Та-ак… Значит, чтобы порядочным людям… – Изверов чуть ли не по самые локти засунул руки в карманы своего тёмно-серого рабочего комбинезона и сделался уже просто до неприличия похож на удава. Тем более, что голос экс-прославленного космонавта превратился в сплошное присвистывающее шипенье:
– С-стало быть, чтобы порядочным… С-кажите, а как такая порядочнос-сть уживается с копирайтом? Вс-ся программная продукция, созданная по заданию консорциума Космотранс на оборудовании консорциума Космотранс являетс-ся ис-сключительной с-собственностью конс-сорбциума Космотранс-с-с. С-специальным пунктом оговорены курс-сантс-ские работы – на чисто теоретический случай, ес-сли ваша братия когда-нибудь с-сподобится состряпать что-либо с-стоящее. С точки зрения нас-стоящего постановления ос-существлённое вами копирование квалифицируетс-ся как бес-спардонное воровс-ство, караемое с-согласно с-с-статье…
– На лазер берёте, начальник! – Чинарёв сломал свою нарочито дисциплинированную стойку, заложив руки за голову и раздвинув ноги, как перед обыском. – Не на фрайера напали, неча мне липу приваривать! Блокшив – территория Космофлота; пока копия здесь, никакого воровства не было. И вообще, я имею право хранить молчание до прибытия моего адвоката!
Изверов вскочил так порывисто, что зарвавшийся студент невольно отпрянул.
– Шуточки шутишь? – в лице отставного космопроходца что-то неуловимо переменилось, и Чин-чину тут же перестало казаться, будто бы это так уж смешно – называть Изверова Извергом.
Несколько мгновений Виктор Борисович потратил на гневное раздувание ноздрей да игру желваками; затем, обмякнув, проворчал:
– Ладно, свободен.
Чинарёв щелкнул каблуками, лихо исполнил «налево кругом» и направился к выходу. Впрочем, не успел
