Сейчас она сомневается во всем. Возможно, отвращение возьмет верх, и ей придется разоблачить отца или уйти из дома.
Она заходит на свой сайт. Вместо своей заставки она видит символ 'Сопротивления' и новое сообщение. Какой-то хакер только что проник в ее компьютер. Ей хочется с силой ударить по экрану, чтобы исчез этот вызывающий знак. Она читает сообщение: это проникновение с дружескими намерениями. Во- первых, ей советуют установить более мощную систему безопасности. Во-вторых, она не должна распускать о 'Сопротивлении' необоснованные слухи – это только доставит ей массу проблем. Более того, они хотели бы объединиться с ней в своей борьбе. Она должна примкнуть к ним, думать, как они, стать одной из них. Крупные корпорации не должны более диктовать свои условия странам Латинской Америки. Глобализация – это игра, в которой они всегда оказываются победителями.
Она не знает, что отвечать. Борьба членов 'Сопротивления' представляется ей утопической. Да, она понимает какую угрозу представляет появление корпораций в маленьких развивающихся странах. Но до победы над ними – еще ой как далеко. Непреодолимое противоречие… Она спрашивает себя, какими могут быть следующие шаги, предпринятые 'Сопротивлением'. Система правительственных коммуникаций успешно взломана, поток информации удалось парализовать менее чем за один день. Однако сейчас все уже вернулось на круги своя: правительством созданы новые, более сложные для проникновения системы безопасности. Если бы речь шла о том, чтобы достучаться до Монтенегро, отправить ему сообщение, которое убедит его, что он должен найти компромисс в отношении крупных корпораций, – их цель была бы достигнута. Если же они намереваются объединиться с Коалицией и добиваться расторжения государственного контракта с 'Глобалюкс', то это будет не так-то просто. Она сама отчасти на стороне 'Глобалюкса'. Компания предоставила рабочие места многим местным жителям и приносила неплохой доход, когда принадлежала государству. Да, сейчас практически все государственные предприятия проданы. Сейчас мы беднее, чем когда-либо, и вся наша страна заложена. Но это вовсе не значит, что следует отказаться от всех видов приватизации. Это было бы равносильно закрытию всех границ.
Ей бы очень хотелось прямо спросить: что думают люди из 'Сопротивления' о смерти Виваса и Падильи? Но слишком очевидно, что члены 'Сопротивления' не собираются поддерживать с ней беседу. Было ли это сообщение делом рук Рафаэля? Являются ли Рафаэль и Кандинский одним и тем же человеком? Лидер организации не стал бы лично убеждать ее и даже угрожать – за него это сделали бы другие.
Она заходит в Плейграунд под пиком 'Эрик'. Направляется на Причал, где полным-полно людей, торгующих информацией и запрещенными наркотиками, а также проституток и просто любителей приключений. Эрин идет в 'Фаустин', салон игр, имеющий сомнительную репутацию. Она ищет Ридли и думает, что он может быть в этом месте, если, конечно, он до сих пор бродит в Плейграунде. Камеры, установленные повсюду, недремлющим оком следят за каждым ее шагом; улицы патрулируются группами солдат, в металлически-синем небе без устали кружит вертолет.
'Фаустин' заполнен аватарами, сидящими за столиками игры в 'Блэкджек'. Шум голосов смешивается со звуками электронной музыки, которая звучит из динамиков музыкальных центров. Все присутствующие поворачиваются к Эрин. Какая-то женщина с рыжими волосами, с напуганным лицом недвусмысленно предлагает ей свои услуги; ее ласковые руки опускаются на плечи Эрин, но она отказывается, прошептав, однако, что ей понравилась красивая блузка незнакомки – с таким умопомрачительным вырезом.
Она садится за один из игровых столов и просит принести амаретто с ирландскими сливками и гранатовым соком. Рядом с ней сидят лысый мужчина с протезом вместо правой руки и накачавшаяся наркотиками женщина. У ног мужчины примостился мастифф.
Ей пришли хорошие карты – туз и червовый король. Блэкджек. Но это в первый и последний раз: дальше начнет все время выигрывать чернокожий мужчина с несколько женственными чертами лица, тонкими носом и губами; да, удача повернулась к ней спиной.
Кто-то легонько трогает ее за плечо. Флавия замечает это быстрее, чем Эрин; она очень волнуется и за нее, и за себя: это Ридли, путеводная нить, которая, как она надеется, приведет ее сквозь лабиринты Плейграунда к реальной берлоге Рафаэля в Рио-Фугитиво.
Эрин снова проигрывает и поднимается из-за стола. Правая рука Ридли перевязана. На левой щеке – багровый кровоподтек. Они выходят на улицу. Идут по аллее лимонных деревьев. Флавия спрашивает себя, могут ли они пахнуть, ведь в Плейграунде совершенно отсутствуют запахи.
Эрин. Тебя продолжают преследовать.
Рилли. Уже поймали, уже сажали в тюрьму. Полиция не извиняется, у них хорошая система наблюдения и хорошие информаторы, и ты можешь быть одним из них.
Эрин. Ни в коем случае.
Рилли. Хорошо, если так. Я все еще плохо себя чувствую. Проводи меня в мой отель, он близко.
Эрин решает следовать за ним. Отель находится в двухстах метрах. Это обветшалое здание. Дверь хлопает, лифта нет; и они поднимаются по лестнице; Эрин боится оступиться. На грязных стенах порнографические надписи. Они проходят мимо двух мужчин, из которых один – продает, а другой – покупает наркотики. Войдя в комнату, Ридли предлагает не открывать шторы и включает свет.
Ридли. В местах вроде этого труднее перехватить наш разговор.
Эрин снимает ботинки и ложится в кровать. Ридли укладывается рядом и целует ее шею. Она позволяет ему это; одной рукой он расстегивает ее блузку, прикасается к грудям. Поспешно целует их, словно не хочет тратить время, стремясь получить то, что его действительно интересует. Когда он добирается и до ремня на брюках Эрин, она отстраняет его;
Эрин. Мог бы сначала хотя бы поцеловать. Все вы одинаковы.
Ридли целует ее, не переставая расстегивать ремень Эрин чувствует его нетерпение, его мужской запах. Скользит руками по его мускулистому телу, ощущает напрягшийся член. И вот уже они оба раздеты.
Эрин. Как неудобно, эта рука здесь…
Ридли. Я и забыл о ней…
Эрин закрывает глаза; ей нравится ощущать Ридли внутри себя. Флавия ищет себя двумя пальцами правой руки. Их вздрагивания и вздохи сливаются…
Когда все заканчивается, Эрин заворачивается в простыню и пристраивается рядом с Ридли. (Когда все заканчивается, Флавия закрывает глаза; ей хочется лечь в постель и уснуть.)
Ридли. Я прошу тебя быть со мной. И хочу, чтобы ты выслушала меня. У меня есть один секрет, и необходимо доверить его кому-то на случай, если со мной что-то стрясется. Найди моих родителей; адрес – на этой бумаге; я не могу с ними встречаться, Найди их и скажи, что их сын бесследно исчез и просит прошения за все.
Эрин. Ты пугаешь меня.
Ридли. Я сам боюсь, но буду продолжать до конца.
Эрин. До конца чего?
Ридли. Есть одна группа, к которой я принадлежу, у нас имеется план мятежа против руководства Плейграунда. Нужно освободиться от их диктатуры; они контролируют любое наше движение и обманывают нас, говоря, что мы свободны.
Эрин. Невозможно добиться того, чего вы хотите.
Ридли. Лучше погибнуть, чем быть частью этой системы.
Эрин. Ты имеешь что-либо общее с Кандинским?
