после того, как соответствующий военный врач (санитарный офицер), к которому проститутка должна быть направлена, дает на это разрешение. Вычеркивание из списка также может произойти только с разрешения соответствующего врача.
После занесения в список проституток последняя получает через отдел Службы порядка контрольную карточку.
2. Проститутка должна при выполнении своего промысла придерживаться следующих предписаний:
а). заниматься своим промыслом только в своей квартире, которая должна быть зарегистрирована ею в Жилищной конторе и в отделе Службы порядка;
б). прибить вывеску к своей квартире по указанию соответствующего врача на видном месте;
в). не имеет права покидать свой район города;
г) всякое привлечение и вербовка на улицах и в общественных местах запрещена;
д) проститутка должна неукоснительно выполнять указания соответствующего врача, в особенности регулярно и точно являться в указанные сроки на обследования;
е) половые сношения без резиновых предохранителей запрещены;
ж) у проституток, которым соответствующий врач запретил половые сношения, должны быть прибиты на их квартирах особые объявления отдела Службы порядка с указанием на этот запрет.
3. Наказания.
1. Смертью караются:
Женщины, заражающие немцев или лиц союзных наций венерической болезнью, несмотря на то, что они перед половым сношением не знали о своей венерической болезни.
Тому же наказанию подвергается проститутка, которая имеет сношение с немцем или лицом союзной нации без резинового предохранителя и заражает его.
Венерическая болезнь подразумевается и тогда, когда этой женщине запрещены половые сношения соответствующим врачом.
2.. Принудительными работами в лагере сроком до 4-х лет караются:
Женщины, имеющие половые сношения с немцами или лицами союзных наций, хотя они сами знают или предполагают, что они больны венерической болезнью.
з). Принудительными работами в лагере сроком не менее 6 месяцев караются:
а) женщины, занимающиеся проституцией не будучи занесенными в список проституток;
б) лица, предоставляющие помещение для занятия проституцией вне собственной квартиры проститутки.
4. Принудительными работами в лагере сроком не менее 1 месяца караются:
проститутки, не выполняющие данное предписание, разработанное для их промысла».
Самый известный во время немецкой оккупации публичный дом в Курске располагался в здании гостиницы напротив Центрального рынка. Основная клиентура — рядовые рейха. Офицеры же брали на содержание местных девушек. Один немецкий солдат вспомнил: «Стоя на посту, вдруг услышал жуткие вопли из дома моего командира. Забежал в здание и увидел такую картину: стоит офицер с тростью или плеткой в руках. Перед ним на столе привязана обнаженная девушка, вся в крови, на вид лет 14. Командир, увидев меня, рассмеялся и предложил присоединиться к развлечению. Я отказался, но всю ночь из дома доносились крики».
Непосредственно за войсками двигались лишь солдатские и унтер-офицерские (сержантские) публичные дома. Они размещались в деревушках или городке неподалеку от части, куда солдат и получал увольнительную. Тем же офицерам, которым нельзя было далеко отлучаться, проституток доставляли на дом. А солдаты и сержанты к увольнительной получали специальный талончик-пропуск: для рядового состава он был голубого цвета, для сержантского — розового.
Их выдавали по строгому списку, а перед походом к даме солдата обязательно осматривал врач подразделения, дабы не допустить заражения девочек очень распространенными среди солдат кожными и грибковыми заболеваниями. По различным причинам (смущение, неопытность, моральные принципы) некоторые солдаты хоть и получали положенный талончик, но в бордель не шли. Поэтому среди солдат процветал бартер — ловеласы выменивали талончики в обмен на сигареты, шнапс, брюквенный мармелад. А талончики были именные. Любителям лишний раз оторваться приходилось исправлять фамилии, подделывать подписи, переодеваться. Но это уже была чистой воды самоволка. И нередко за самовольную отлучку в публичный дом солдата судили и отправляли в штрафную роту.
В своих «Записках переводчика дивизионной разведки» Павел Рафес сообщает о том, что: «В пасхальную ночь (на 25 апреля 1943 года) разведчики привели двух ефрейторов: Вернера Чалера и Иозефа Иорданса. Тупые парни. Они только прибыли на Донец из Франции. Их взяли спящими в блиндаже. Среди их документов два билетика с датами 23 и 24 марта и женскими именами. Билетики дают после выхода из публичного дома. «Всего 3 марки за раз» На билетиках читаю: «Каждый солдат должен сохранить билет в собственных интересах, чтобы в случае заболевания предъявить врачу». Вместе с этими билетиками лежат письма родителей, сестры, фото невесты».
По воспоминаниям очевидцев, в «восточных» борделях немецкие солдаты могли только мечтать об обстановке и гигиенических стандартах публичных домов Франции и Голландии. «Там везде отвратительно воняло: пот, духи, сперма, моча. Все это превращалось в многосоставный запах жадности. Его не отбивал никакой парфюм. Нередко на месте выдавались зажимы для носа».
Лидия Осипова, оккупированный нацистами Павловск (под Ленинградом), июль 1942 года:
«Никакой культурной жизни нет. Только школа, в которой учится разная мелочь. Нет, имеется одно «культурное» учреждение. Публичный дом для немецких солдат. Обслуживают его русские девушки по назначению коменданта. Благоустроенный публичный дом, организованный совершенно официально — это что-то совершенно не влезающее в русские понятия. У большевиков была подпольная проституция, но официально она строго каралась, и население привыкло к тому, что проституция — преступление. Здесь же заведует этим домом одна вполне приличная русская женщина. И не только заведует, но и благодарит бога за такую «работу». И она сыта, и семья ее сыта.
И никакие, кажется, немцы не освободители, а такая же сволочь»
Немецкие «куколки»
Хоть мы были ППЖ,
Просим извинения,
А фашистским вертихвосткам
Не видать прощения.
«Я был гостем капитана Кригля, командира прославленного строительного батальона, — вспоминает Армин Шейдербауер о своем посещении летом 1943 года под Смоленском немецкого офицера, руководящего строительством оборонительных сооружений, на которое были согнаны русские женщины и подростки. — Он жил один в маленьком домике. У него не было ординарца, и его обслуживала местная женщина. Вера была приятной и интеллигентной чертежницей из Белостока. Она не скрывала своих большевистских убеждений и свою веру в победу Советского Союза. Но это не мешало ей жить с Криглем, которому было за сорок, как жене с мужем. У нее было пухлое лицо, красные щеки, большая грудь, и она всегда была в хорошем настроении. Даже если она и притворялась, то все равно в ее положении у нее были все причины радоваться, поскольку единственная работа, которая от нее требовалась, заключалась в уходе за капитаном
